Личный зомби-апокалипсис (СИ)

Его, как самого перспективного, после смерти Гурама, порезанного на ленточки упырем, сделали командиром одного из фуражирно-разведывательных отрядов. Семь вооруженных и полностью экипированных человек в твоем подчинении — от такого многим начисто сносит башню. И Албагаев не стал исключением.

Их задача была проста — отмечать ценные точки, ловить беженцев, доставляя их на базу, таскать хабар, какой только смогут погрузить в несколько тачек восемь человек, уничтожать вооруженных еретиков, патрулировать границы подконтрольной территории и по первому же зову лететь в заданную точку, дабы впрячься за своих парней. А в процессе всего вышеперечисленного можно найти немало радостей жизни.

Но… не все длиться вечно.

Черный "Range Rover" вильнул в сторону. В лобовом стекле аккуратное пулевое отверстие, идентичное в теле захлебывающегося кровью водителя. Кусочек свинца вошел точно выше воротника бронежилета.

Сдвоенный хлопок выстрела и вторая машина их маленькой колоны со скрежетом сминаемого металла сливается в единое целое с углом пятиэтажки, размазав водителя и бойца на переднем сидении в однородную кашицу с редкими вкраплениями фрагментов конечностей и внутренних органов.

Умар вываливается из чрева автомобиля, чьему хозяину лично вскрыл глотку. Дуло автомата дергается из стороны в сторону, силясь зацепить перекрестьем прицела фигуру кого-то из трусливых псов, поднявших на него руку.

Их окружили.

Прижали огнем.

Бросили в лобовую атаку Голодных, прикрывая их наступление скупыми очередями "укоротов" и "ксюх".

И…

Среди живых мертвецов, топчущих землю вопреки заветам Аллаха и пророка Муххамеда, и изрезанных ритуальными шрамами культистов, мелькнули те самые глаза. Умар всадил остаток обоймы в то место где их видел. Ему стало страшно. Не потому, что зомби повалили на растрескавшийся асфальт Исмаила, сорвали с него бронежилет и копались во внутренностях, отрывая куски от сизых, измазанных в буром месиве крови и изуродованной плоти, лент потрохов, дабы тут же сожрать, мерзостно чавкая. Нет, его разум гнал эту мысль прочь, но она упорно закрадывалась в подкорку мозга. На этот раз глаза чистокровного убийцы были дополнены неровным рубцом шрама, в точности повторяющем отпечаток ладони. И Албагаев слишком хорошо знал, что это значило.

Последователи иного толкования Ислама столкнулись с совершенно новым типом врага, о существовании которого не подозревали даже на заре зарождения их веры.

Это были не другие течения суннитов или шиитов. Не христиане. Не еретики, предавшие веру в Аллаха. Не безбожники. Не ненавистные иудеи. Не разжиревшие денежные мешки Америки. Не вытесняемые с собственной земли европейцы.

Нет, это были те, кто в разы страшнее самого шайтана.

Дети Темных богов.

Что-то толкнуло в грудь, живот.

Умара опрокинуло на спину. Взгляд в безоблачное небо.

Молитва Аллаху застряла в глотке, втоптанная туда копотью и смрадом смерти.

Нога, обутая в грязный разношенный берц прижала его к земле. В лицо равнодушно смотрел зрачок автоматного дула.

— Мертвым нечего терять, мразь.

Выстрела он уже не услышал.

Глава 25. Предупредительный в голову

Города горели.

С недавнего времени слишком много и часто.

В какую сторону не посмотри — везде к мрачному небу вздымаются жирные столбы черного дыма. Этот дым, копоть и гарь забивались в ноздри и глазные яблоки, разъедая слизистые оболочки. Сиплый пытался отгородиться от них, спрятав лицо за тактическими очками и куском балаклавы, проглотившей подбородок, губы и нос. Он до боли в костяшках пальцев сжимал рукоять оружия. Он пытался унять бешеный стук сердечной мышцы о ребра. Остановить панику крови, набатом пульсирующей в висках. Удобная "горка" и тяжелые берцы придавали уверенности. Бронежилет и армейский рюкзак, давившие на плечи, вселяли чувство надежности. Что еще не все потеряно. Что все будет хорошо. Что он выкарабкается из любого дерьма.

Нет.

Он стоит на коленях у края братской могилы. Четыре на четыре метра шириной и в два глубиной. Отвесные стенки. Кровь и грязь, смешавшиеся в однородную буро-черную чавкающую на дне жижу. Яма почти полностью заполнена трупами. У каждого одинаковая причина смерти — критический переизбыток свинца в организме.

Дуло пистолета уперлось в выбритый затылок, чуть выше того места, где череп соединялся с шеей. Холод равнодушного ко всему металла и накладывающийся на него холод смерти.

Страха почти не было.

Лишь обреченный фатализм.