Лидер Культа. Том I

Для обращения чужого последователя в своего верующего пользователю рекомендуется оказывать последовательное и глубокое влияние на ментальное состояние целевого субъекта

Коэффициент успешности предыдущих действий пользователя по отношению к Аннабель Эстер: 21.77 %

Какой из этого вывод?

Я не так всемогущ, как рассчитывал. Мой дар имеет ограничения и на них придется оглядываться. С другой стороны, силу можно развить только, когда есть должное сопротивление.

Думаю, Старшая жрица храма, преступно-соблазнительная девственница, великолепно справится с этой ролью. Я буду только рад воздействовать на нее более последовательно и глубоко, но, к сожалению, прямо сейчас у меня есть дела поважнее.

Вскоре возвращается улыбчивая послушница со свертком моих вещей. Постиранных и отглаженных, с запахом ромашки. Если бы не мое знакомство с Тони, думаю, вряд ли бы меня удостоили такой чести.

Деньги и связи решают.

Поэтому я как можно быстрее переодеваюсь в туалете, сдаю казенные вещи уже другой послушнице и покидаю храм.

Шесть вечера, солнце начинает прятаться за крыши домов, робко выглядывает луна. Сад при храме только-только распускает цветы.

Направляюсь к выходу с территории, попутно обдумываю следующие действия. Сначала банк, заблокировать карту и выпустить новую. Затем, если успею, нужно купить новый мобильник. Это программа минимум до конца дня. Завтра будет самое интересное.

Узнать, что за шваль чуть меня не утопила, под кем она ходит и где обитает. Исходя из этого, разработать план мести.

Кажется, я даже помню погоняло их главаря — Музыкант… или Гитарист? Наверняка Тони знает, но обращаться к нему я конечно же не буду.

Может, мамаша Алисы в курсе…

— Константин Домин? Девяносто девятого года рождения, выпусник сиротского приюта "Сварожичи" города Морош?

Едва переступив за ворота, я настороженно замираю.

Ко мне подходят двое.

Первый моего роста и примерно моего возраста, второй выше нас на полголовы и старше лет на десять. У первого модный прикид, шикарная шевелюра и смазливое лицо. Напоминает солиста какой-нибудь распавшейся музыкальной группы.

Второй, верзила под два метра ростом, одет в простые джинсы и темную футболку. Тяжелые волосатые руки скрещены на груди, на километровых плечах висит кобура со стволом. Глубоко посаженные глазки на грубой лысой голове смотрят неморгая. В лице с кучерявой бородой угадываются корни выходца из султанатов Юго-восточной Аркадии.

Солист музыкальной группы достает из кармана пиджака удостоверение с Аквилой, гербом Аркадии.

— Агенты Сарпен и Арсус, имперский уголовный сыск, — улыбается смазливый. — Мне повторить свой вопрос?

За маской вежливости скрывается змеиная готовность к броску.

— Чпок! — лопается шарик жвачки, надутый амбалом. В его исполнении это выглядит как неприкрытая угроза твоей жизни.

И как только жвачка не прилипает к такой крутой бороде?

Я медлю с ответом, бросаю взгляд за спины парням. У тротуара стоит непримечательный серый седан со служебными номерами и решеткой, разделяющей салон на две части.

Оборачиваюсь к храму. На пороге во всем своем девственно-сексуальном великолепии стоит Старшая жрица, достопочтенная Аннабель Эстер.

Сложив руки под величественной грудью, девушка с довольной улыбкой наблюдает за нами. Тревогу она все-таки подняла. Просто не в храме…

Шестеренки в голове начинают крутиться со скоростью колес спортивного болида.

Эстер звонит в полицию. Заявляет о домогательстве, насилии и черт ее знает о чем еще. Опустим тот момент, что за привлечение внимания легавых к храму с нее могут спросить "благотворители" из теневых гильдий.

Сейчас важно то, что на вызов жрицы должен был отправиться патрульный экипаж. Но никак не агенты имперского сыска. Что это значит?

Я в базе уголовного сыска. Как я туда попал?

На ум приходит только один вариант. Эта стерва Юнона все-таки заявила на меня!

Вообще, в это трудно поверить. Не потому, что я был уверен, будто она влюбиться в меня и откажется от мести. Хотя и это тоже. Но основная причина в том, что если Юнона заявила на меня в полицию, то очень скоро об этом узнает и весь высший свет столицы.

Заявление Юноны в таком случае равносильно признанию того факта, что ее женскую честь опорочил какой-то простолюдин с улицы.

Это буквально социальное самоубийство!

Аристократы продолжат улыбаться Лавернам в лицо, выражать сочувствие и моральную поддержку. Но по факту они отвернутся от них. Начнут насмехаться за спиной, разрывать отношения, вставлять палки в колеса и откусывать по кусочку от их активов и собственности. Все потому, что бесчестие одного члена рода отбрасывает тень на весь род.

Когда я приехал в столицу поступать в императорский институт, года полтора-два назад, только-только отгремела похожая новость.