— Ха… ха-ха, — Генри нервно хохотнул, смотря сначала на расширяющуюся сферу сзади, а потом на надвигающуюся белую стену спереди. — Я тот ещё скептик. Но в такие моменты в фильмах происходит чудо.
— Ага, хе, — смех выходит нервным. Все тело дрожит от накатывающего с двух сторон ужаса. — Есть у меня один щит, но я его не могу использовать. Предлагаю обматерить эти хреновины! Чёрная на тебе. А белая на мне.
— Почему чёрная мне досталась?
— Потому, что ты канадец, Генри! А канадцы самые страшные люди на свете…
Шутка так себе, но у меня мозги плавятся. Миг… и чувство опасности перегорает. Всё, мозг устал бояться. Тело не тренированное. Надо сказать ему спасибо уже за то, что сейчас сердце не отказало.
*Дзынь*
Алюминиевая решетка ближайшей трубы вентиляции с треском вылетает наружу. Под наши с Генри ошалевшие взгляды, самодельная кукла спрыгнула на крышу. Та самая, из палаты в инфекционном отделении, с нарисованными глазами и соломой внутри. Дури в этой жуткой штуковине сейчас столько, что сразись она с големом-шаром я бы поставил на куклу.
Всё с тем же холодным взглядом, кукла быстро глянула на подступающую черную сферу сзади, потом на надвигающуюся белую стену спереди.
— Эх! — зарокотала глубоким басом сама крыша под нашими ногами. — Без шансов.
Кукла обмякла и завалилась на бок. Чувство чужого взгляда сразу исчезло без следа.
— Мастер? — Генри нервно сглатывает, глаза на выкат.
— Ага, звиздец! Но я не при делах, — перевожу взгляд на Чависа. Стена белого света прошла сквозь орущего от ужаса колумбийца распылив плоть на атомы. Одежда безвольной кучей осела наземь. — Приехали…
Успел я сказать, прежде чем стена света прошла сквозь нас с Генри.
Не могу сказать — очнулся ли я, или просто осознал себя бесплотным духом находящимся чёрт знает где. Вокруг едва заметно летают облака. Прозрачные силуэты недовольно судачат и кажется даже ругаются. День сейчас или ночь, невозможно понять. Если посмотреть наверх, видно звездное небо. А на горизонте горит, наше любимое и родное земное Солнце.
Смотрю на руки, а они просвечивают. Контуры пальцев едва видны и почти сливаются с воздухом. Нет, я не живой, но почему-то всё ещё помню себя. Под ногами вместо пола, стремительный поток белого света. Его будто спрессовали нарушая законы физики пространства, придав материальную форму.
Говорил, кажется высокий темнокожий парень. Сам не понимаю, как определил цвет его кожи.
Голоса этой пятерки звучат отчетливо, а не как бубнёж других духов. К тому же, никто кроме меня их кажется вообще не слышит. Видимо психометрия, даже после моей смерти продолжает работать и только благодаря ей я сейчас себя осознаю. Хм, то есть я в потоковом видении?