Лидерборд

– Да! Стоп, ты же издеваешься надо мной?!

– Ага. Я тут за деньгами, уж прости. Я не родился с серебряной ложкой в жопе, и мне пришлось учиться, чтобы найти работу. Пусть даже такую, – Паша подозвал стюардессу и попросил ее принести завтрак. Тут же вернулся к разговору. – А ты… кароче, я сомневаюсь, что ты поступал в техникум пилотов или че у вас там. Скорее всего, предки с детства позволяли баловаться с машинами… Типа: дети пилотов становятся пилотами, дети моряков – моряками, а дети автогонщиков…

– Отец не был автогонщиком.

– Да по барабану. Все определяет старт. Ты сам про это говорил.

– Я про гонки же говорил.

– А я нет. Я это к чему? Ща, мысль соберу… Во! – Павел отодвинул кресло и раскрыл столик. – Искать мечту прикольно, когда у тебя есть земля под ногами. Ну типа, ТЫ вкладываешь себя в гонки, стремишься, мечтаешь… потому что тебя не колышит аренда квартиры, покупка шмоток, оплата счетов, и прочее говно… Вот и остается у тебя свободное время, чтоб смысл искать.

– Сколько тебе платят?

– Двадцатку.

Старцев скрестил на груди руки, не желая продолжать разговор.

– Эй! Ты че замолчал-то? – Павлик толкнул гонщика в плечо. – А где же адекватное человеческое: «Ты не прав, Павел, смысл – это не опора под ногами, и не деньги!» Или: «Не отчаивайся, скоро все выправится! Будет тебе опора!»

– Тебе че, сочувствие нужно?

Механик почесал лоб. – Да так-то нет. Я это так все, болтавни ради. Меня не колышит твой статус, и соревноваться с тобой я не намерен. Хочу спокойно работать и получать двадцаточку. А через годик зарплатку повысят, и все будет ГУД.

– Мне платят сто семьдесят, – сухо констатировал Старцев.

– Я подам жалобу. Я буду жаловаться! – Паша тут же переключил свой голос на более громкий и возмущенный. Старцев уже начал различать моменты, когда Павлик серьезен, а когда нет. Сейчас он был не серьезен. Отстегнулся, встал, начал горланить. – Это ущемление прав трудящихся!

– Ваш завтрак.

– Да, спасибо! – механик положил тарелку на столик и продолжил. – Это же в…

– Восемь…

– … ДЕВЯТЬ раз больше! А ты всего лишь водитель!

– Пилот гоночной команды.

– Ты просто руль крутишь и на педальки жмешь!

– Ты не заденешь меня этими словами, панк, – Старцев отвернулся к иллюминатору.

Паша возмущенно достал телефон и набрал нужный номер. – Ало? Анастасия Игнатьевна!

– Игоревна.

– Старцеву платят больше чем мне!

– А ты у нас кто? Профессиональный механик с кучей кубков и богатой историей? – ловко парировала женщина, что опять была раздражена идиотским звонком.

– Нет, но я… ПОГОДИТЕ! Разница есть, но не в девять же раз!

– Тебя не слышно. Ало? Ты что, в самолете?

Саша дернул соседа вниз, чтоб тот сел и не горланил. – Уймись уже.

– Але? – продолжал тот. – Госпожа директор!

В трубке началось шипение, и вызов сбросился.

– Ну. Короче мы поняли, да? – успокоился Павлик. – Мне не то чтобы противна работа… Она мне никак. Как минимум, в девять раз больше «никак», чем тебе. И, как я и говорил: оставь свои пилотские выходки и подколы при себе. Давай хотя бы попробуем нормалью показать себя в этой гонке. Лады? Кстати, да… можешь больше не напрягаться, чтобы вести диалог.

– Заметно, да?

– Ага. Не надо со мной брататься. Давай выполним работу. Ты получишь славу, а я бабки.

– Тебе ваще не интересно это все? – с досадой спросил гонщик.

– Ну как сказать… Должностью не похвастаешься, деньгами тоже. Что тут интересного? Даже навыки в быту не пригодятся.

– Так интересно или нет?

– Совсем чуть-чуть. Испытываю сугубо медитативный эффект, когда мою машину.

Вес тела пропал, и почувствовалось, как самолет снижается, готовясь заходить на посадку. Световое табло настойчиво просило Павлика пристегнуть ремень. Паша демонстративно оттянул ремень и ухмыльнулся. – Это чтоб трупы удобнее находить было.

– Да. Знаю…

Через десяток минут крылатая электричка нырнула в облака и оказалась в совсем другом, не похожем на предыдущее месте. Тут было мрачно и пасмурно, а зеленый лес был уже местами отжелтевшим. Сентябрь в этой части страны считался именно осенью. А не продолжением лета.

Поле

Глава 11

Паша проснулся посреди поля вытоптанной зеленой травы. Он сидел на походном стуле, укутавшись в запасные комбинезоны пилотов и накрыв голову панамой. Солнца не было. Был противный промозглый ветер, который гонял влагу от широкой реки, что журчала за лесом в половине километра отсюда.

Сейчас, конечно, Павлик не слышал речку. Он и мысли то свои с трудом слышал. Грохот стоял такой, что можно было с ума сойти.

– Я прогрел! – высунулся Старцев, полностью экипированный к гонке.

– Поготь, щас встану!