Лидерборд

Сорок девятая совалась и отправилась в пробег до следующей точки кемпинга. А потом еще к одной. И к третьей. В конце дня были очередные спецучастки, и машина окончательно лишилась бампера. А вскоре под снегом начала проглядываться земля. Тысяча километров на юг – это тысяча километров на юг. И хочешь – не хочешь, а погода изменится.

Когда Старцев прибыл на последнюю в этот день стоянку, он невольно осветил всю парковку светом раскаленного прожектора и поставил машину в положенное ей место. За бортом потеплело, и люди начали суетиться в городке. Если на начальных днях этапа казалось, что все это шайка энтузиастов, то теперь уже где-то играла музыка, а за ленточным ограждением появились машины зрителей, которые не понятно как добрались в такую глушь. Мужчины, женщины, дети. Все они бродили в разрешенные часы по автопарку и фотографировались с машинами.

Старцев окинул толпу взглядом. Посмотрел на черное небо, в котором жужжали дроны-операторы, и удивился тому, как погода поменяла количество зрителей. Некоторые из людей даже разбили палатки, чтобы поприсутствовать на завтрашнем старте. Тут были и простые зрители, и блоггеры, что постоянно снимали себя на фоне машин, и репортеры, которые пытались осветить скудные национальные соревнования. Раньше было больше размаха. Но сейчас есть то, что есть.

– Ну че? – подошел к машине уставший Павлик.

– Дует не в полную силу.

– Рестриктор стоит такой. Урезали немного буст, чтобы не хапнула лишнего. Затупы с ошибкой были?

– Нет.

– Эхх… Хорошо… – Паша взял походный стул и поставил его рядом с машиной.

Старцев тоже взял какую-то складную табуретку. Сел на нее и облокотился на дверь. – Чет я устал…

– Я тоже…

У парней не было даже сил ругаться.

– Завтра смешанное покрытие. Уберем шипы?

– Не, с утра прохладно будет. Стартуем на них. После первого СУ сменю. Там по погоде видно будет.

– Окей…

Павлик кинул коллеге бутылку с водой. Тот открыл ее и сделал несколько жадных глотков. Закрыл и бросил обратно. – Мы какие?

– Если Коен не напортачил, то ты должен быть вторым. Он – первый. Команда – первая. Пока идем хорошо.

– И не скажешь, что это наши первые нормальные соревнования…

– Ты чему-нибудь научился? Ну… у Коена.

– Ага… Понял, как не зарываться постоянно. И траектория сейчас более пологая.

– Хах, – усмехнулся механик. – Представляю, как бы ты крутился тут, если бы ехал как на отборочных.

Старцев тоже посмеялся. – Это точно… Слушай, а может все-таки поставить твинскролльную турбину?

– Да ты опять заладил! Не нужна она тебе!

– Да все, все… Не ори только…

Когда из городка выгнали зевак, Паша уже во всю выковыривал из морозильника комбинированные обеды, которые команда запасла еще дома. Вчера была курица с лапшой, а сегодня греча с фаршем.

– Отстой… – пацан сунул коробку в микроволновку и поставил таймер так, чтобы еда была готова загореться, прежде чем ее достанут. Так Паша не чувствовал отвратный запах мороженых полуфабрикатов. Он вдруг вспомнил, как ел сосиски с мангала на отборочных, но сейчас тут слишком мало людей, чтобы нашлись энтузиасты.

Паша взял случайную кружку из мойки, ополоснул ее, и налил в нее горячий кофе. Хоть с этим повезло. Старцев, вот, плюется от этого кофе, а Паше нормально. Шульман все время чаи гоняет, а Павлик и бесплатному кофе рад. Теплый сырой воздух подул на подплавившийся ланчбокс, и механик сел на стул, прямо напротив сорок девятой. Тут тишина и благодать. Кофе, еда, природа…

– Псс, парень, – еле слышно прозвучало откуда-то со стороны соседнего фургона.

Паша пригляделся и увидел знакомое лицо. Лицо подмигнуло.

– Паша, чем занят? – шепотом вещал грузный механик.

– Алексеич, я тя не слышу! Иди сюда!

– Да емое! Всю интригу сгубил! – мужчина подошел, облокотился на машину и с ухмылкой посмотрел на Пашу.

– Ну и?

– Ты как к профсоюзам относишься?

Вопрос поставил парня в тупик. Про профсоюзы он слышал, да и в целом понимал их смысл, но казалось бы… – А причем тут профсоюз? Чей?

– Механиков! Да не ори ты! – Артем Алексеевич пригнулся. – Мы тут организовываем… Присоединишься?

– Бойкотировать мудаков пилотов? – обрадовался Ларионов.

– Да нет! Есть тут у нас, кое че на «Э»…

– Э?

– Э та нол, – снова шепотом проговорил старший.

– Который в баки заливаем к бензину? Вы че, жрать его собрались? Совсем сдурели?

– Паша!

– Да не ссы! Я в игре. Показывай, где канистра! – пацан не долго взвешивал все «за» и «против».

– О! Наш человек!

– Шульмана звать?

– Не-не-не! Его не надо! Он буйный, когда выпьет. Я его давно знаю.

– Димон?

– Он пас. Не любит бухать на работе…

– С… – хотел позвать пилота Павлик, но вдруг опомнился. Профсоюз же.

– Все, пошли! – Алексеич стукнул пальцем по пластиковой коробке с высохшей и перегретой едой. Закуски тоже бери.

Через десять минут, в кругу целой кучи механиков из разных команд, под светом тусклой желтой лампы, Паше на капот поставили канистру и стакан.

– Ты это, если слепнуть начнешь, – положил Павлику на плечо руку какой-то не знакомый механик, сунув при этом за пазуху бутылку нормального алкоголя. – Ты водки глотни. Говорят, помогает.