Лидия

Шея болела так, словно меня действительно кто-то душил. Рядом со мной мирно сопел мой жених. Отдышавшись, я пошла в ванную, дабы удостоверится, что на шее не осталось синяков. В какой же ужас я пришла, увидев, пусть и не синяки, но явные красные следы от пальцев! Остатки сна как рукой сняло, и все оставшееся время ночи я провела, ворочаясь на постели. Как же я влипла! Ведь знала, что не смогу мирно жить под одной крышей с падчерицей, и тогда… Мне даже было страшно подумать, что может случиться. Проверять силы покойной матери Арины мне не хотелось. Происходящее казалось мне каким-то ожившим кошмаром. Мысли лихорадочно носились в моей голове, я не знала, что делать.

Со звонком будильника проснулся Петя. Он как-то странно на меня посмотрел, но в чем дело, не ответил. Арина была непривычно тихой во время завтрака, что было очень заметно. Таким же задумчивым выглядел и мой жених.

Вечером меня ждал серьезный разговор с Петром. И я сама его желала. Арина в тот вечер осталась с ночевкой у подружки. Несколько раз все хорошенько обдумав, я пришла к выводу, что не смогу жить под одной крышей с чужим ребенком. Никогда у меня не получится принять дочь Петра как родную, вот не могу и все! Никогда я не смогу побороть в себе эту ревность. Хотя бы самой себе честно призналась, что ревновала жениха к его дочери и даже покойной жене. Как бы я ни любила Петю, но стало понятно, что наши пути должны разойтись. Мы ошиблись. Целый день я думала о том, как сказать Петру о своем решении, но оказалось все намного легче. Просто наши мысли сошлись. Петя предпочел дальше самостоятельно воспитывать дочь, как и раньше. Он понял, что ничего путного не выйдет, я не смогу принять его ребенка, и решил, что нам нужно расстаться. Любовь к дочери оказалась сильней.

На следующий день я собрала вещи и уехала из квартиры Петра. Чтобы не видеть его на работе, уволилась и сняла комнату в районе на другом конце города. Вскоре и на новом месте нашлась для меня вакансия. Покидать столицу не хотелось, но я желала быть подальше от этой семьи. Потому, что мои чувства к теперь уже бывшему жениху полностью не угасли.

С тех пор прошло двадцать лет. Я так и не вышла замуж. Наверное потому, что не смогла забыть Петра. Но зато смогла построить неплохую карьеру, и даже заработать на свою уютную однушку. Могу себе позволить ездить отдыхать два раза в год.

Ничего за все эти годы о бывшем женихе и его дочери я не слышала, но однажды, совсем недавно увидела их, гуляя по городу. Я сидела на скамейке в сквере в тени дерева и словно подсмотрела чужую жизнь. Даже спустя столько лет, я узнала Петю по осанке и походке. Его темные волосы уже слегка тронула седина, он не спеша шел, держа за руку миловидную, ухоженную, элегантную женщину примерно такого же возраста, как и он. Их взгляды были прикованы к мальчику лет четырех, который бежал впереди них, разгоняя голубей с тротуара. Остановившись, малыш обернулся к ним.

– Деда, а ты меня оставишь сегодня у вас с бабушкой, или меня заберут домой? – спросил мальчик, обращаясь к Петру.

– Оставайся сегодня у нас, – ответил ему с улыбкой Петр. – Пусть мама Арина с папой отдохнут вдвоем, в кино сходят.

– А я вам с бабушкой свое кино покажу, – сказал малыш и смешно сморщил нос.

Петя со спутницей рассмеялись. Раздался телефонный звонок. Мужчина говорил по телефону не более минуты.

– Кто звонил? – спросила у Петра его жена.

– Звонил наш сын. Сказал, что задержится после школы на дополнительных занятиях, – ответил мужчина.

– Или это опять предлог, чтобы проводить домой ту девочку из параллельного класса, – с улыбкой заметила она.

– Может быть, шестнадцатый год все-таки парню. Сам Бог велел на свиданки ходить и девчат провожать до дома, – ответил ей Петр, и женщина снова улыбнулась.

– Как же время быстро пролетело, Петенька! – воскликнула она. – Кажется, что только вчера мы нашего Андрюшку возили в коляске, а уже свидания, первая любовь…

Они еще о чем-то говорили, но я уже не слышала их диалога по мере того, как они уходили дальше.

Все это время я сидела, закрывшись газетой. Я и не заметила, как на глаза навернулись слезы. В голову полезли непрошеные мысли, что на месте этой женщины могла быть я, если бы не те события двадцатилетней давности. Каким же глупым было мое поведение тогда, но раскаиваться было уже поздно. Лучше бы я не встречала их, сердцу было бы легче.

Ночью мне снова снился сон, который я за двадцать лет не забыла. Бескрайнее поле, покрытое снегом, тишина и никакого ветра. Я думала, что сейчас придет Лидия, но она не явилась. Видимо, теперь ее материнское сердце было спокойно.