Лидия

Особенно Таню поразила глава про пьяницу.

– Почему пьянице было стыдно, баб?

– Потому что он пил.

– А почему тогда он не бросил?

– Потому что ему было стыдно. Ты же прочитала!

– А дедушке было стыдно? – Таня уставилась на бабушку не моргая. – Он один раз выпил и потом всегда стыдно? Поэтому?

У Тани был повод для беспокойства. Однажды она незаметно попробовала самогон – запустила палец в стакан с «огненной водой», как называл его другой Танин дедушка, а потом облизала палец. А потом ещё раз, и ещё! Тогда ей не было стыдно, а теперь было и стыдно, и страшно. И совсем не хотелось пить каждый день, чтобы забыть, – как это делал пьяница из «Маленького принца».

Ещё Таня крепко задумалась над дружбой. Неужели, чтобы завести настоящих друзей, ей теперь надо выходить во двор в одно и то же время, чтобы их приручить? А потом всю жизнь быть в ответе за глупую некрасивую Оксану и кудрявого Валика?

– Вот поэтому я ни с кем и не дружу, – усмехнулась бабушка. – И ты подумай…

«Беременность»

Не успела Таня справиться со страхом стать пьяницей, как у неё случилась новая беда. У бабушки на площадке жила тётя Люба с сыном Сергеем. Тётя Люба была приятельницей Таниной мамы и иногда заходила в гости. А четырнадцатилетний Сергей вызывал у шестилетней Тани устойчивый интерес. Ей нравилась их разница в возрасте и тот факт, что у «Серёжки» уже пробивалось подобие усов.

К Сергею иногда приходили одноклассницы, и он шумно общался и смеялся с ними на лестничной клетке. А Таня таскала к входной двери табуретку, забиралась на неё и следила за соседом в дверной глазок. С ней Сергей никогда так не смеялся. Да и вообще не обращал на неё никакого внимания.

Однажды у тёти Любы дома травили тараканов, и она на целый вечер пришла к Таниной маме вместе с сыном. Сергей сидел в зале на диване и играл в электронную игру «Ну, погоди!». Таня уселась на кресло и украдкой поглядывала на гостя. Её очень расстраивало и одновременно раздражало, что Сергей совсем не видит в ней потенциала как в девушке.

Так как тараканов у тёти Любы травили не часто, Таня решила, что в следующий раз она окажется с Сергеем наедине нескоро. «Сейчас или никогда» – проговорила она про себя и двинулась к дивану.

Сергей, почуяв неладное, впервые всерьёз посмотрел на девочку, которая бесцеремонно залезла к нему на колени. Он перестал играть в «Ну погоди!», раскрыл от неожиданности руки и уставился на Таню не моргая.

«А-а, смотришь теперь», – язвительно подумала Таня и взяла Сергея за подбородок. А потом закрыла глаза и поцеловала его – прямо в губы. А он, вместо того чтобы оттолкнуть её, – тоже закрыл глаза. До этого момента Таня и не предполагала, что в поцелуе могут участвовать не только губы.

Много позже, когда повзрослевшие подруги спрашивали Таню, знает ли она, что такое «французский поцелуй», Таня лишь презрительно фыркала и закатывала глаза.

Она была твёрдо уверена, что и Сергей в тот день «офранцузился» впервые.

И с тех пор когда видел Таню – краснел до кончиков ушей. А маленькая Таня умудрялась смотреть на него свысока и всем свои видом будто спрашивала: «Помнишь, да?».

Через некоторое время Таня спросила бабушку Лиду: а откуда дети берутся, баб? А бабушка ответила: «дети появляются от поцелуев». И следующие несколько дней стали для Тани, пожалуй, самыми тревожными за все её безоблачное детство.

Она молилась, стоя на коленях за шторкой, и просила Богородицу избавить её от беременности. Бабушка всегда говорила, что Богородица самая сильная из святых покровителей. И что если и надо знать какую молитву, то это «Глас ко святой Богородице».

«Богородице Дево, радуйся, – шептала Таня, – благодатная Мария, Господь с тобою… Не хочу-у бы-ыть беременной». Она складывала руки в молитвенном жесте, но чувствовала, что вера её слаба. В голову лезли страшные мысли – «Ну конечно, так целоваться, и не забеременеть».

В итоге Таня не выдержала переживаний, и когда бабушка укладывала её спать, призналась:

– Я беременна, баб!

– Да ну?! – рассмеялась бабушка.

И Тане пришлось рассказать о своём грехопадении. Но бабушка только ещё сильнее рассмеялась, а Таня разозлилась.

– Да что смешного-то, бабушка! – уже в голос вопила она.

А бабушка гладила её по голове и приговаривала: «Во-от, греховодница, будет тебе наука. На кой шут ты к нему полезла, он не пара тебе. Она его от уголовника родила».

И бабушке пришлось объяснить Тане, что для «непорочного зачатия» она не подходит в силу генетики – «из-за дедушки, мамы и родственников отца». А до «порочного» – ей ещё расти, да расти.

Бабушкина библиотека

Когда Тане было двенадцать, бабушка на развале купила красочную книжку «с картинками». Картинки были для бабушки верным признаком литературы для детей. Книги тогда были в дефиците, а все «питательные для детского ума» библиотечные они уже прочитали. Вот бабушка и ходила в выходные на блошиный рынок за «чем-то стоящим».