Лидия. Головная боль академии (СИ)

К концу ужина Кэт начала приходить в себя и даже расправила плечи и подняла выше подбородок. Правда, «воскрешение» далось ей с трудом. Хоть её и хорошенько подлатали в лазарете, фантомные ощущения после того, как тебя поели жуки, – та ещё дрянь. Но Кэт справится. Мы ещё не из таких передряг выбирались.

Завтра после занятий нас ждёт большой шоппинг, где мы потратим все-все мои заработанные кровью и потом денежки. Печа-а-а-аль!

После вечерней трапезы мы отослали Ромери заниматься своими делами, а сами направились к заведующему общежитием, чтобы распределил нас по комнатам, потом к кастелянше.

По дороге Кэт снова расплакалась.

– Я должна рассказать папе о случившемся... Мы тебе всё компенсируем! – сипела она.

– Не вздумай ни о чём рассказывать! – запретила я ей. – Этого ещё не хватало!

– Но у меня всего одиннадцать золотых... Вещи не на что купить. Да и мама будет спрашивать, что стало с моими платьями...

– У меня хватит денег на новые вещи. Я заплачу. Потом сочтёмся. А маме своей скажешь, что произошло какое-нибудь ЧП.

На этом наш разговор завершился, и мы прибыли к заведующему.

Угадайте, чья комната мне досталась? Правильно! Никки!

Блин... Может, ещё не поздно напроситься к Ромери?

Глава 10. Виражи судьбы

Лидия

Грабительский штраф пришлось платить. Якобы после какой-то там трагедии, случившейся много лет назад, правила академии ужесточились. Меня вообще должны были исключить, но, учитывая мой герцогский титул и тайну имени, «пощадили» и развели на денежки, решив, по-видимому, что от богатейки не убудет.

Но деньги-то были мои кровные! Я с конца сентября обеспечиваю себя сама и ни монеты не беру у родителей! Вот что обидно!

Короче, меня наказали за благородство. Типа: не выпендривайся, деточка, и не отсвечивай, а штраф послужит тебе уроком.

Я, до онемения сжав зубы, протянула магистру де Кастелявресту тот самый мешочек с монетами, который даже не открыла.

С того дня я люто невзлюбила нашего ректора.

Козёл!

Мне в голову даже закралась крамольная мыслишка, что ректор и есть тот самый загадочный заражённый тьмой. Неспроста же он отжал у меня ровно ту сумму, которую заплатила профессор де Грасс. Умно, блин! Получается, я изобрела гениально-невозможное зелье за бесплатно.

Плюс моя любимая Талиса де Грасс подозрительно малодушно не заступилась за меня перед ректором, а лишь велела купить в лабораторию новенькую, зачарованную от поджога и загрязнения, тахту. Лежанка, к слову, была очень в тему, но это ещё не значит, что я простила штраф!

Всё! Подмешаю в следующую партию зелье для икоты и погляжу, он это или нет.

Ну, а то, что наш болезный – названный сын Талисы де Грасс, это, возможно, байка. Либо у магистра де Кастелявреста года бегут быстрее, и он из-за болезни постарел и иссох быстрее.

А с икотой хорошая идея... Надо попробовать!

***

Наглость номер два: Катарине не вернули книгу. Более того, ректор не дезактивировал артефакт, а поместил его в специальную камеру и – не поверите! – общался с ним! Или с ней...

Об этом я узнала случайно, когда нашу группу водили на экскурсию в подземелья академии.

Сдаётся мне, наш ректор со всех выскочек имеет выгоду. Тут оштрафовал, тут изъял и присвоил... Ни поторговаться с ним не вышло, ни договориться о взаимной выгоде. Не люблю я таких.

***

В апреле у Ромери началась сессия. Третий курс боевиков отстреливался раньше всех, потому что после недели каникул их на два месяца забирают на первую в их жизни полевую практику.

Поэтому, пока шли экзамены, мой бывший возлюбленный ходил мрачнее тучи и каждую свободную минуту старался провести со мной.

Я давно привыкла к объятиям и поцелуям. Так сказать, вжилась в роль счастливой влюблённой. А вот Ромери...

– Лия, выходи за меня, а? – в очередной раз с надеждой спросил он.

Сегодня даже сунул мне под нос красную бархатную коробочку с кольцом.

Да уж, мечты сбываются. Когда забываются.

Колечко, к слову, было тонкое, с бриллиантовой россыпью спереди. Ромери ради него, наверное, залез в долги.

Кое-кто слишком увлёкся игрой в отношения. Или моя холодность его так уязвляет, и Ромери одержим спортивным интересом завоевать меня.

Не выйдет, дружочек!

– Неа! – как обычно отмахнулась я. – Убери. Ты же знаешь, я не люблю цацки.

– Хочешь, я прямо завтра сообщу родителям о своём намерении? Мне плевать, что они сделают!

– Чтобы они потом собак на меня спустили? – озвучила очевидное. – Ромери, ты совсем головой не думаешь?

– А мы поженимся, и тогда они уже ничего не смогут сделать.

– С чего ты взял, что я хочу за тебя замуж? У нас вообще отношения не настоящие, – напомнила ему. Вдруг забыл?

– Да, но... Я думал, ты меня всё же простила. Ведь я давно уже не смотрю на других. Я люблю тебя, – и посмотрел так, словно от моего ответа зависит его судьба.

Впрочем, он и раньше умел разговаривать взглядом. Глаза у него чарующе выразительные. Правда, на меня эта красота больше не действует.

– Ромери... – вздохнула устало.