Liebe deinen feind (Возлюби врага своего)

— Я с июня 1941 года на восточном фронте. Служил в 257 пехотном полку рядовым. Зимой 1942 года переведен в разведроту бригады полковника Ганса Шиммеля Участвовал в разведывательно-диверсионных рейдах, за что был награжден и произведен в унтер-офицеры. С лета 1942 года по ноябрь 42 года окончил разведывательно-диверсионную школу «Абвера» в городе Цоссен. Зимой 1943 года участвовал в прорыве блокады Великолукского гарнизона, за что был награжден «Железным крестом» первой степени. В марте 43 года участвовал в операции «Тритон» в селе Ильино, где был тяжело ранен. Долгое время находился без сознания. Очнулся в лесу в доме лесника, который выходил меня после ранения.

— Откуда вы, господин унтер-офицер, знакомы с Василием Царевым?

— Зимой 1942 года я в сборном пункте в деревне Беляево южнее города Велижа выбрал Василия Царева, чтобы подставить его под русского снайпера в качестве подсадной утки, переодев его в немецкий мундир. Его организм был крайне истощен, и мы в течение нескольких дней его откармливали. Но в один их дней во время русской бомбардировки ваша бомба упала на сборный пункт и там в живых никого не осталось. Мне было приказано Царева расстрелять, но я не смог выполнить этот приказ, старшина ударил меня и, завладев моим оружием, сбежал, — сказал я офицеру, слегка приврав, зная, что у старшины могут быть неприятности со СМЕРШем.

Все мои показания старший лейтенант записывал аккуратным почерком, выводя каждую букву.

— Это правда, Петерсен, что вы убили русского полицейского и двоих немецких солдат из СС? — неожиданно спросил меня старший лейтенант.

— Да, это правда, солдат лишенный идеологии и духа победы превращается в бандита и мародера. Немецкий солдат мародером быть не может. Поэтому я их и убил. Старшина Царев видел, где зарыты их тела. Да и Мария может тоже подтвердить это и указать место.

— Слушай, Ганс, меня не интересует, где лежат их останки. Может быть, ты убил их потому, что они хотели сдаться в русский плен? Может быть и старшина Царев продался вам во время плена, говори, сука!

Я замолчал и опустил голову, глядя в пол. Мне не хотелось разговаривать с этим молодым офицером, который явно хотел выслужиться. Он что-то кричал, размахивал своим пистолетом, но я чувствовал, что он не уполномочен меня убивать, а срывается по той причине, что он сейчас не на фронте, где враг напротив в окопе. Он был в глубоком тылу, ему видно не очень-то хотелось сейчас разгребать всякое дерьмо, оставшееся здесь.

В это время в кабинет вошел полковник, и старший лейтенант вскочил по стойке смирно, с трясущимися руками стал застегивать пуговицы на своем воротнике кителя. Полковник подошел к столу и, взяв протокол допроса, стал внимательно его изучать. Затем, держа его в руке, он присел на край стола и, посмотрев мне в глаза, на чистом немецком сказал:

— Я вижу ты, Кристиан, хороший солдат. Ты хочешь вернуться в свою Германию к своей матери? У тебя, наверное, есть девушка, которая тебя ждет с войны? — спросил он, довольно спокойным голосом.

— Да, господин полковник.

— У тебя очень хороший послужной список и ты, наверное, пользовался хорошим авторитетом среди своих солдат? Я хочу тебе предложить два пути. Первый, ты подписываешь вот эту бумагу и вступаешь в партию антифашистского движения «За свободную Германию». Ты будешь помогать нам отлавливать ваших окруженцев и всяких бандитов из числа русских и белорусских полицаев. За это ты будешь получать продовольственный паёк и денежное довольствие, как строевой солдат. Второй вариант, я сам подписываю уже вот эту бумагу, и ты идешь в лагерь военнопленных далеко на Север, где будешь долго-долго пилить лес. А в Германию ты можешь попасть после того, как отбудешь свой срок. Если конечно выживешь там?

Я задумался, представив себе эти перспективы. Каждая из них была сама по себе хороша и гарантировала только одно — смерть. Правда, здесь был свой выбор. Или иметь возможность умереть достойно с оружием в руках и с сытым желудком или же умереть полуголодной смертью на валке леса в руках с пилой. Выбор был невелик, но в каждом выборе были свои преимущества.

— Я, господин полковник, готов выбрать первый вариант. Только у меня есть просьба! Что будет с девушкой, которая спасла мне жизнь? Я её люблю и хотел бы жениться на ней.

— Время, Кристиан, покажет. А пока я могу тебе гарантировать только одно. Она будет жива и с твоим сыном ничего не случится. Я разрешу тебе сегодня проститься с ней. Возможно, что когда-нибудь судьба сведет вас снова, — сказал полковник, как бы предчувствуя то, что это случится, но уже тогда, когда жизнь моя будет прожита.