Лифчик для героя. Путь самца - 2.

Я впервые попробовал такие грибочки именно в эти годы, когда ехал с женой в Германию. Но волновали меня в тот момент совсем не они, а мои денежки. Вывозить тогда можно было не то триста долларов, не то пятьсот, — что все равно очень мало. Я вез больше. Помнится, я набил деньгами металлическую раму рюкзака. Они были скатаны в трубочки по три стодолларовые купюры, перевязаны ниткой и хорошо спрятаны. А в карманах помимо разрешенных оставалась еще тысяча недекларированных долларов.

В этот счастливый и ответственный момент подъезда к таможне с запрещенными купюрами мой приятель, ехавший в соседнем купе, угостил меня грибочками. Сказал, надо съесть ровно четырнадцать штук. В отличие от меня, он ехал без денег, его встречали в Германии друзья и родственники; и его соседей по купе, видимо, тоже встречали, так как и они ехали без денег.

Я, осчастливленный этим открытием, дал ему тысячу долларов, чтобы он рассовал их по соседям. Пообещав им на всех бутылку водки.

А потом на радостях я и поел грибочков.

А вскоре… В глазах у меня стояла рябь, какая бывает после того, как в глаза посветят яркой лампой. Приятель затерялся где-то в соседнем купе. Мы подъезжали к таможне. Когда таможенники вошли в его купе, он честно сказал, что везет только триста долларов, и достал из кармана тысячу, которую забыл рассовать по приятелям. В итоге его сняли с поезда вместе с моими деньгами.

Так что и мне первое знакомство с грибочками обошлось дорого.

Хотя Хельгу-то ведь забрали просто ни за что! Они и не думали высаживать вкусные грибочки. Просто вышли люди накопать немного землицы, да и все. Может, они фикусы разводят?

Все-таки частенько у нас милиция хватает не тех и не за то. До сих пор с неприязнью вспоминаю, как меня однажды совершенно за просто так загребли в «кутузку». Случилось это, когда в Ленинград приезжал на гастроли театр «Ла Скала». Не подумайте, что я спекулировал билетами, до этого бизнеса я тогда просто не дорос. Мне всего лишь очень-очень-очень сильно хотелось посмотреть их выступление, и мой дед, воспользовавшись своими связями, достал мне пару контрамарок, и в назначенный час мы с женой появились у дверей Мариинки. Оказалось, что храм искусства окружен двойным кольцом конной милиции, а администратор, который должен был отдать мне контрамарки, находился в кассе, в самом центре цитадели оперно-балетного искусства. Я осмотрел стройные ряды, выбрал главного и направился к нему.

— Мне нужно пройти к администратору.

— Нельзя, — сверху вниз бросил мне «главнокомандующий».

— Но понимаете, на мое имя выписаны контрамарки, а без них я не попаду на концерт.

— Но вот и хорошо, что такие лохматые, как ты, не могут попасть.

Я обиделся и попытался пробить заслон силой, что оказалось полным безумием: два здоровенных лба тут же заломили мне руки. Но я не сдался! Брыкаясь, сумел прокричать в толпу, что такие милиционеры, как они, позорят город-герой Ленинград!!!

После снова получил «приглашение» в суд.

Правда, я подготовился и привел с собой «группу поддержки» в лице своего сокурсника Владимира Туманова, подрабатывающего внештатным корреспондентом газеты «Смена». Он пошел вместе со мною на суд, где важно представился.

Но судья не давал нам сказать и слова. Как мог я возмущался, успевая вставить хоть что-то в его речь. И, в общем-то, сумел донести до его сведения, что инкриминировать мне могут только сопротивление работникам милиции, что просто нонсенс. Ведь я не мог сопротивляться, они в два раза больше меня. А если я что и сказал им, так только то, что они позорят город-герой Ленинград. Но я считаю, что прав, да и сейчас готов повторить эту фразу (тем более что за нее и статьи-то никакой нет). И, повернувшись к залу, торжественно повторил, что такие милиционеры позорят город.

В результате мне выписали штраф пятьдесят рублей, на что я порекомендовал им покупать газету «Смена», в которой они в самом ближайшем будущем смогут прочесть о себе правду, только правду и ничего, кроме правды! А именно — исключительно честный репортаж о том, как блюстители порядка, которые позорят город на Неве, схватили невинного студента, отправившегося на концерт, и привели в суд, где в свою очередь над ним зло и жестоко глумился судья Шишкин, который, кстати, собою тоже не украшает интеллигентный град Петра!

— Пишите, пишите, — махнул судья, видимо мечтая поскорее выгнать нас из зала.