Лифт

Он появился в самый разгар безудержного веселья. Глеб – именинник – вовсю отрывался. Он успевал общаться с одними, танцевать с другими и выпивать с третьими. И почему-то он был голышом. Не совсем, конечно, но на фоне мужчин, одетых в кожаные жилеты, он с обнаженным торсом смотрелся голеньким. Мила, его преданная подруга, мать его детей и хранительница семейного бюджета, зорко следила за ним. Позже Макс увидел, как его футболка сушилась на спинке стула. Любопытно. Облили шампанским? Да запросто! Байкеры и не на такое способны.

В баре было как-то особенно шумно и чересчур многолюдно. Баламут даже потерялся среди всех этих незнакомых лиц. Вот какие-то бородатые мужики о чем-то громко спорят. Рядом пьяненькие развеселые девчонки корчатся от смеха, не замечая, как выплескивается вино из их бокалов. Кто-то потянул его за рукав джемпера, и он плюхнулся на стул рядом с Лехой Хоббитом и его супругой. Пожалуй, во всей этой вакханалии только они оставались привычно скромными и приветливыми.

– Ребята, как я рад вас видеть! Я уж подумал, ошибся компанией. Кто все эти люди? Я больше половины не знаю! – Макс за руку поздоровался с Лехой и получил приветственный поцелуй в щеку от его жены.

– Это «Бродяги», отмечают сегодня день рождения клуба. Желтый с их президентом на короткой ноге вот и затесались все вместе. Такой балаган развели – мама не горюй!

– Точно! – согласился Баламут, продолжая озираться. От такого яростного веселья содрогались стены заведения и нервы только прибывших гостей.

– Они еще приволокли с собой группу поддержки, которая пополняется с космической скоростью, – прокричала Лена, жена Хоббита, на ухо Максу. – Без девчонок ни один праздник не обходится, это понятно, но я впервые вижу, чтоб их количество в разы превышало количество самих байкеров! Такое ощущение, что мужики не только своих привели, но и здешние липнут к ним, как на магнит. Смешно будет, если девчонки, в конце концов, устроят драку, кто с кем поедет. «Бродяг» реально на всех не хватит… Макс, ты слушаешь?

Не совсем. Он уставился на двух гоготавших девчонок, что сидели почти напротив на коленях у очень большого пузатого мужика с бородой и в кожаной бандане. Было сразу видно, что он – человек широкой души. Душа его по полноте своей могла сравниться разве что с его животом. Девушек его габариты ничуть не смущали. Каждой досталось по одной его ножище и по одной ручище, которыми он тискал их за все причинные места. В ответ на их хохот из дремучих зарослей усов и бороды высвечивалась довольная белозубая улыбка. И Макс не мог отвести ошеломленного взгляда от одной из этих хохотушек, которую он когда-то видел в совсем ином амплуа. Поэтому нет, он не слушал.

– Извини, я отвлекся. Что ты сказала?

– Увидел знакомого? – понимающе переспросила Лена.

– Типа того.

Она сидела на его колене и хохотала, широко раскрыв рот и запрокинув голову. Макс не слышал ее смеха, но почему-то он вообразил его наигранным и неискренним. Большая толстая рука бородача – в обхвате раза в два толще руки Макса – притискивала ее несопротивляющееся тело к своему животу. Толстые мясистые пальцы с массивными печатками впивались то в оголенное бедро из-под короткой юбки, то в упакованную джинсовой жилеткой грудь. Баламуту со своего места было больно просто смотреть, как он грубо лапает ее, а девчонка ничего, вон, смеется сидит. Дела. Сказать, что она изменилась, это не сказать ничего. Макс, конечно, слышал, что семейная жизнь, а особенно роды, меняют женщину, но не до такой же степени!

Его потянуло к ней. Будто лассо на шею забросили и рывком выдернули из-за стола.

– Пойду поздороваюсь, – сказал он друзьям, а сам неотрывно, как под гипнозом, смотрел на… как же ее зовут? Баламут силился припомнить. На языке вертелось, а вспомнить не мог. Он обогнул стол и приблизился к колоритному трио.

– Ну, Ира, ты и чудачка! – басом громыхал верзила, удерживая смеющихся девушек на своих коленях. – И где ты, Катюша, нашла это сокровище?

Тут одна из них, та самая знакомая Макса, со злостью отцепила от себя намертво прилипшую волосатую руку и резко встала:

– Я – Кира, боров ты вонючий!

Ее слова услышал только Макс, оказавшийся слишком близко к ней. Те двое продолжали гоготать, как обкуренные. Кира слишком стремительно для своего нетрезвого состояния пошла, оттого ее заносило в стороны, и она отбивалась от людей, как бильярдный шар о другие шары на своем пути к цели. Баламут двинул за ней по более прямой траектории. В конце концов оба достигли бара: она как ледокол, он по созданному ею проходу.

Пока Макс думал с чего начать разговор и с какого бока к ней подступиться, расторопный бармен поставил перед Кирой высокий стакан с пузырящейся темной жидкостью. Она присосалась к трубочке. Он примостился рядом.

– Привет! – ничего оригинальнее он не смог придумать. Кира перевела на него взгляд, не выпуская трубочки изо рта. Пристально глядя ему в глаза, проскользила губами вниз по трубочке, пока та не уперлась и не оттянула щеку. Затем таким же медленным скользящим движением обратно и выпустила ее изо рта.