Лифт в преисподнюю

— Я так и знала. Из нас двоих мужчиной должна оставаться я. Что ж, я готова и к этой роли. Ты не оставляешь мне выбора.

Она допила вино, налила себе еще бокал и выпила его залпом, после чего перебросила опустевший хрусталь через плечо.

— Не соблаговолите ли, сударь, стать моим мужем? Я уже взрослая самостоятельная девушка и вполне созрела для того, чтобы стать примерной женой и сделать все от меня зависящее для создания крепкой, сильной семьи с далеко идущими планами и мощными корнями. Что скажешь? Либо «да», либо вставай и уходи.

— Ты же не терпишь противоречий и отказов, Катя. Вряд ли ты решилась бы на такой опрометчивый поступок, если бы ожидала услышать не то, что хотела. Отвечаю. Лучшего предложения я не слышал за всю свою жизнь. Готов обсудить его сейчас же.

Катрин гордо вскинула голову.

— Я хочу возродить род великих русских мужей на земле Франции…

— Не надо пафоса, Катя. Ты Ростопчина по матери, а я, с твоего позволения, по отцу. Сейчас исторический музей готовит генеалогическое древо моего рода. Подробности я изложу, когда все будет сделано. Работа велась в течение трех лет. Меня интересовали только документы, имеющие неопровержимую подлинность.

Катрин упала в кресло и сидела, глядя на возлюбленного с открытым ртом, не находя слов от пережитого шока.

— Год назад, когда нас с тобой познакомил капитан Малыгин, ты даже не поинтересовалась, какого черта старик приволок к тебе в дом русского мужика, которому он четверть века назад помог выпутаться из неприятностей. Теперь я тебе могу об этом сказать. Собирая историю своих предков буквально по крупицам, я выяснил, что в России Ростопчиных уже не осталось. Кроме меня, разумеется. Но одна ветвь уходила во Францию и хорошо прослеживалась. Мне не составило труда собрать справки и узнать ваши координаты. Потом, когда у меня уже не оставалось сомнений в подлинности родства, я приехал сюда, нашел «Андреевский клуб» и напомнил о себе и своей истории. Меня признали. Я осторожно намекнул капитану о потомках Ростопчиных. Он сказал, что вхож в ваш дом и что там чтят русские традиции. Я попросил его познакомить меня с потомками легендарного графа. Так я очутился в твоем доме. Когда наши взгляды пересеклись, думаю, тебе было плевать, кто и зачем меня привел. И я забыл цель своего визита. С этой минуты началась совсем другая история.

— Ты негодяй! — вспыхнула Катерина, вскочила с кресла и начала колотить возлюбленного своими маленькими кулачками, но быстро выдохлась. — Негодяй! Как ты мог столько времени скрывать от меня правду!

— Успокойся! Я сам хотел того же, о чем ты мне сейчас сказала. Я мечтал о возрождении рода Ростопчиных, но считал, что его невозможно восстановить насильственным путем. Только любовь способна сотворить чудо. Сейчас ты мне доказала, что чудеса случаются наяву. Я ждал, а не скрывал. Ждал твоего первого шага. Ты полюбила человека, ничего о нем не зная, ты готова ради него идти до конца, и теперь я с полным правом могу тебе сказать, что ты не ошиблась в своем выборе. Я не хотел пользоваться положением и играть на твоих слабостях или пристрастиях. Мы пришли к финишу на равных. Я свой выбор давно сделал, но не мог и не хотел навязываться в женихи и наследники. Теперь, когда ты раскрылась предо мной и лишила себя всякой защиты, я выполнил свой долг и сказал тебе правду.

— Боже! Неужто ты существуешь?! Не в лихорадке ли я? Не брежу ли?!

Катя закрыла лицо руками и зарыдала. Он не мешал ей выплескивать эмоции. Такой шок не легко перенести.

Прошло немало времени, пока Катерина — Катрин Пуартье из рода Ростопчиных успокоилась. Вино оказалось как нельзя кстати.

Над морем сгустились сумерки, взошла золотистая луна, и лакей принес на террасу свечи в серебряных подсвечниках. От ужина они отказались и продолжали пить вино.

— Ты оставишь Россию и переедешь ко мне? — спросила Катя.

— Не так все просто. Ты не знаешь наших законов. У меня бизнес, огромное хозяйство. Двойное гражданство пока еще невозможно, но мы подумаем, как нам сделать все грамотно, без ущерба для семьи.

— Какое непривычное слово — семья. Неужели оно может иметь какое-то непосредственное отношение ко мне? Только сейчас я понимаю, как глупо звучит слово «невеста» в применении ко мне. Старая мечтательная дура. Я даже не смогу родить тебе ребенка. Нам придется взять со стороны. Как это ужасно!

— О наследниках поговорим в другой раз. У меня должен родиться внук.

— Внук? — Катрин дернулась в кресле.

— Я был женат. Очень давно. У меня взрослый сын. О нем мы говорить не будем. Его воспитание, взгляды на жизнь, цели и скептицизм не подходят для будущего хранителя династии. Но будет внук, и его мы воспитаем сами, вложив в него все то лучшее, что носили в себе наши именитые предки.

— Кто же нам отдаст ребенка?

— Не отдадут, так продадут. Ты не знаешь, какие нравы царят в России.