Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков

Как трактовать понятия «в виде исключения» и «явный враг народа» следователь решал по своему усмотрению. На практике пытки и обычные избиения применялись ко всем арестованным по «контрреволюционной» 58-й статье без исключения. Варьировались лишь их форма, жестокость, продолжительность. Некоторых несчастных ломали сразу, на других уходили месяцы. Тех, кто выдерживал все муки или на заседании Военной коллегии отказывался от данных на следствии показаний, все равно осуждали. Поскольку приговор почти в каждом случае был уже заранее согласован и заготовлен. Приговоры в отношении лиц, занимающих видное положение, визировали целыми списками — десятки, а то и сотни имен — лично генсек И. Сталин и предсовнаркома В. Молотов.

Большая часть центрального аппарата Иностранного отдела была истреблена сразу. Резидентов же и оперативных сотрудников, находившихся за рубежом, как правило, отзывали под благовидным предлогом (например, отпуска или перевода в другую страну) и арестовывали в Москве, иногда прямо на вокзале.

Такому же разгрому подвергся и Разведупр Красной Армии. Были расстреляны легендарный руководитель военной разведки армейский комиссар второго ранга Ян Берзин («Старик») и его преемник комкор Семен Урицкий, выдающиеся разведчики обоих ведомств Александр Миров-Абрамов, Теодор Малли, Карл Силли, Оскар Стигга, Альфред Тальтынь, Иван Тубола, Григорий Сыроежкин, Отто Штейнбрюк, Андрей Федоров, Христофор Салнынь…

Автор не берется судить о переживаниях, которые не мог не испытывать тогда в Берлине Александр Коротков. Насколько известно, ими он никогда и ни с кем не делился.

В довершение всего 17 февраля 1938 года прямо в кабинете нового первого замнаркома НКВД и начальника ГУГБ комкора Михаила Фриновского от сердечного приступа умер начальник разведки комиссар госбезопасности Абрам Слуцкий. (По сей день ходят упорные слухи, что он был отравлен. Но сенсационное утверждение никаких оснований под собой не имеет.)

Слуцкого заменил старший майор госбезопасности Залман Пассов, которого не все сотрудники успели даже узнать в лицо, поскольку всего через пять месяцев его тоже арестовали. (Расстрелян Пассов был в феврале 1940 года, уже при Берии.)

В целях «конспирации» всем отделам ГУГБ были присвоены номера. Разумеется, к настоящему укреплению бдительности эта чисто канцелярская мера никакого отношения не имела, равно как и отсутствие вывески на здании НКВД СССР. Бывший Иностранный отдел стал 7-м отделом ГУГБ.

Впрочем, очень скоро произошла очередная реорганизация, и внешняя разведка стала 5-м отделом (по старой памяти ее все равно сотрудники между собой называли ИНО).

…Как бы то ни было, работник представительства Наркомтяжпрома СССР в Берлине Владимир Петрович Коротких, он же Александр Михайлович Коротков, невзирая на смену обоих своих наркомов — Генриха Ягоды и Серго Орджоникидзе — продолжал добросовестно выполнять служебные обязанности до последнего дня командировки.

Уже в Москве он получил новый приказ. Ему надлежало выехать во Францию с секретнейшим заданием особого рода.

«Литерные» дела

Задания, которые Александру Короткову пришлось выполнить в 1938 году, он получил от руководства разведки, но исходили они от самого Сталина[33]. Вспоминать сегодня об этом неприятно, и автор предвидит, что найдутся читатели, которые воскликнут: а стоит ли об этом писать, напоминать лишний раз о неприглядных эпизодах нашей истории, тем более, в книге о человеке героическом, с неоспоримыми заслугами перед Отечеством? Стоит, не стоит — в честно излагаемой истории это не предмет для обсуждения. Писать надо обо всем, что имело место в прошлом, далеком, или не столь отдаленном (в коем неприглядного, трагического и постыдного, увы, тоже хватает). Но не навязывая людям, жившим в тогдашние времена, наши нынешние представления обо всем на свете, начиная с теорий о природе вирусов и кончая трактовками дефиниций Добра и Зла.

Речь идет о боевых операциях, на языке спецслужб терактах (иногда их не совсем точно называли «литерными делами»), а если проще — физическом уничтожении разведчиками-нелегалами за рубежом лиц, представлявших по взглядам тех, кто имел право отдавать приказы, реальную угрозу государству.