Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков

Самое название РСХА считалось секретным, такого учреждения в природе вроде бы не существовало. Рядовые немцы его никогда и слыхом не слыхивали. Поэтому должность Гейдриха формально именовалась так: шеф службы безопасности (то есть, Амт-III и Амт-VI) и полиции безопасности (то есть, зипо: Амт-V и Амт-IV).

Высшее руководство всеми спецслужбами осуществлял Гиммлер, к этому времени уже не только рейхсфюрер СС, но и шеф всей германской полиции.

Официально у Гейдриха не было заместителя, однако в отсутствие шефа его замещал именно Мюллер. Фюрер высоко ценил шефа гестапо. За время войны Мюллер был награжден так называемой «пряжкой 1939 г.» к своему «Железному кресту», полученному в Первую мировую (это означало повторное награждение), а также крестами «За военные заслуги» второго, первого и рыцарского класса.

27 мая 1943 года Гейдрих, одновременно исполнявший обязанности «протектора Богемии и Моравии», был смертельно ранен в Праге чешскими боевиками-парашютистами Йозефом Габчиком и Яном Кубишем, и 4 июня скончался. Лишь 30 января 1943 года на его место шефа РСХА был назначен предводитель австрийских эсэсовцев, почти двухметровый алкоголик с лошадиным лицом, иссеченным дуэльными шрамами, обергруппенфюрер СС Эрнст Кальтенбруннер. Все эти месяцы Гиммлер лично руководил РСХА, но всю повседневную работу за него делал все тот же не знающий износа Мюллер. И это при том, что рейхсфюрер и группенфюрер сильно недолюбливали друг друга.

К полицейской работе Кальтенбруннер склонностей не имел, в делах не разбирался, к тому же в конце дня бывал в полувменяемом состоянии, потому в сферу деятельности Мюллера не вмешивался.

В ходе войны структура гестапо претерпела некоторые изменения, обозначение основной задачи управления теперь звучало так: «Обнаружение и борьба с противником». В этом качестве только гестапо обладало исполнительными прерогативами: арест, превентивное заключение, следствие.

В гестапо имелось несколько отделов (рефератов).

Отдел IVА занимался борьбой с коммунизмом, марксизмом, иными политическими оппозиционными течениями. Возглавлял отдел фактический заместитель Мюллера — Панцингер.

Отдел IVВ разрабатывал оппозицию в церковной и молодежной среде, сектантов, масонов, евреев.

Отдел IVС ведал картотекой, превентивными арестами и слежкой.

Отдел IVД вел борьбу с движением Сопротивления на оккупированных территориях, следил за иностранными рабочими, национальными меньшинствами.

Отдел IVЕ был центром борьбы со шпионажем. Именно с должности его начальника ушел в VI управление тогда всего лишь оберштурмбаннфюрер Шелленберг. В этом отделе с самого начала и до декабря 1942 года служил в должности криминалькомиссара гауптштурмфюрер Вилли Леман-«Брайтенбах».

Позднее в гестапо был создан еще один отдел — IVФ, состоящий из секторов пограничной полиции и бюро паспортов.

Сектор 4 в отделе IVВ возглавлял многолетний партнер Мюллера по шахматной доске и музицированию, большой знаток иудаистики, еврейской истории, культуры и языка оберштурмбаннфюрер Адольф Эйхман. Символично, что за далеко не арийскую внешность одноклассники в школе прозвали Эйхмана… «еврейчиком»!

Так была создана чудовищная, продуманная до мелочей репрессивная машина террора, отличающаяся, помимо всего прочего, еще чисто немецким бюрократизмом, проявлявшимся даже в таких пустяках, как цвет чернил, какими пользовались ее руководители. Каждый сотрудник РСХА намертво помнил, что цвет Гиммлера — зеленый, Гейдриха — синий, Мюллера — оранжевый, Эйхмана и приравненных к нему по должности коллег — фиолетовый.

Под прямым присмотром СД и полиции безопасности находилось множество не поддающихся подсчету мест, в том числе знаменитый отдел «Адлон», где останавливались, главным образом, богатые и знатные иностранцы.

Гейдрих создал в Берлине на Гизебрехтштрассе одно весьма специфическое заведение без всякой вывески — «салон Китти». На самом деле это был роскошный бордель, где высокопоставленных посетителей обслуживали приглашенные из многих стран Европы самые красивые и квалифицированные проститутки, а также… дамы из высших кругов берлинского общества, даже жены видных нацистов, обуреваемые преданностью фюреру и желанием послужить фатерланду на этом поприще. Все «номера» в салоне (их было десять) оборудовали чувствительной звукозаписывающей аппаратурой, скрытыми фото- и кинокамерами. Гейдрих собирал в этом заведении массу интересующей его информации, как чисто разведывательного, так и обычного компромата. Примечательно, что шеф РСХА, отличавшийся ненасытным сексуальным аппетитом, сам регулярно наведывался сюда инкогнито с «инспекционными» визитами. В этот день Шелленберг получал от него распоряжение всю аппаратуру отключить.

…В послевоенные годы Коротков заинтересованно следил за судьбами бывших руководителей гестапо, СД, абвера.