Лига Чистоты

– Этот человек пил. Ужасно пил, к тому же был гомосексуалистом. Не зря вынюхивали его около подозрительного клуба…

– Лайонел, прошу вас! – Лицо Кейна потемнело от ярости. – Я сказал, нельзя плохо говорить о покойном. Я нахожу это наихудшим из человеческих пороков.

Магнус напряженно слушал. Он помнил, что нигде не упоминались обстоятельства задержания, – даже не принимая во внимание азартный клуб – ни в одной из вечерних газет, ни в одном из телеграфном сообщений. В этом он был уверен. Лицо его горело, сердце колотилось, пока официанты разносили сыр и кофе. Кейн сумел смягчить разговор, но в конце ужина он утратил интерес к Магнусу и казался погруженным в свои мысли. Наконец, он отпил свой кофе и встал, призывая к тишине.

– Джентльмены, теперь я предлагаю отправиться на основной аттракцион нашего вечера. – Голос его звучал ровно, но рука, оставшаяся на столе с чашкой кофе, нервно двигалась. – От имени администрации отеля я прошу вас оставаться спокойными и не шуметь во время раундов, приберегать ваши аплодисменты к концу каждого поединка.

Кейн провел их в темную комнату, где с высокого потолка свисали люстры. Единственная лампа освещала огороженный канатами ринг, устроенный на помосте между двумя рядами стульев.

Гости занимали места будто по предварительной договоренности. Кейн и его друзья сидели в первом ряду, прямо под канатами; Кейн – в центре, Магнус – слева от него, вслед за мистером Генри Дипом.

Казалось, все происходило согласно протоколу, когда государственные служащие уступали место рядом с Кейном почетным гостям.

Человек в спортивной одежде с микрофоном в руке подлез под канат.

– Джентльмены, приветствую вас на вечере любительского бокса, в котором примут участие шесть подающих большие надежды юношей. В легком весе первый поединок состоится между Доном Мочемом из Финлея, – на ринг вынырнул смуглый подвижный молодой человек в розовых трусах, – и Тэдом Ситоном из Камбервела.

Мускулистый юноша с рыжеватыми волосами, собранными в «хвост», пролез на ринг, поклонился в темноту и сел.

– Начинается первый раунд.

Двое молодых людей покинули свои углы и в наступившей тишине стали слышны глухие удары перчаток. К концу первого раунда на губе у Мочема появилась капли крови и один глаз начал заплывать. Магнус взглянул на Пума, прямо сидящего на стуле: его рот приоткрывался по мере того, как тяжелое дыхание и сопение бойцов становились громче. Они напоминали вздохи двух запыхавшихся любовников и звучали довольно неприлично в тишине зала.

Еще до конца второго раунда проигравшему Мочему помогли дойти до его угла; Тэд Ситон был объявлен победителем. И Кейн, и Хидлер горячо аплодировали, Магнус был вынужден к ним присоединиться. Следующий бой должен был состояться между звероподобным детиной по имени Джуд и высоким бледным юношей, больше похожим на студента-богослова. Юноша вышел на ринг, его лицо под ежиком светлых волос было печально. Наружности прилежного студента противоречила только зеленая змея, обвившаяся вокруг левого бицепса в смертельной схватке со львом, чуть ниже шла татуированная надпись «Добродетель побеждает». У Магнуса было достаточно времени, чтобы прочитать ее, пока молодой человек, представленный как Том Мередит из Кардиффа медленно прошел по рингу, посмотрел вниз под канаты и неторопливо поклонился Кейну.

Джуд вышел из своего угла, протянув волосатые ручищи к Мередиту, который удерживал его на расстоянии в уверенной спокойной обороне. Бой длился три раунда, и Мередит победил по очкам.

Магнус в замешательстве заерзал. Он вновь удивился, какого черта он тут делает, когда Кейн повернулся к нему и сказал:

– Этот парень, Том Мередит – валлиец, отличный боец.

Магнус молча кивнул.

– Вы его знаете?

Долю секунды Кейн колебался.

– Я встречал его.

Тон ответа был приветлив, но что-то в нем давало понять, что вопрос сочтен неуместным: вроде это было бы то же самое, что спрашивать у офицера, как хорошо он знает кого-нибудь из своих подчиненных. Магнус больше ничего не сказал, отметив про себя сдержанный зевок с левой стороны, где вежливо мирился со скукой мистер Генри Дип.

На ринге вновь появился рефери, объявивший последний бой вечера. Магнус взглянул на Кейна, но тот, сидевший к нему в профиль, остался неподвижен. В свой угол прошел юный шотландец с кудрявыми черными волосами, а под канатами пролезал стройный светловолосый человек, когда рефери выкрикнул:

– Питер Склирос из Филхэма!

Схватка началась так быстро, что у Магнуса едва хватило времени, чтобы осознать подобное совпадение. Склирос дрался со спокойным и беспощадным мастерством, которое уловил даже неопытный глаз Магнуса. Боксер двигался легко, как танцор, и дрался с широко открытыми глазами. У его противника не было шансов. Склирос подпрыгивал вокруг него, нанося удары, которые казались беззвучными. Именно его, подумал Магнус, можно назвать настоящим бойцом.