Лига Хранителей

Императорская семья собралась в торжественном зале, для того чтобы увидеть долгожданное представление Торкеса. Зрители и правящая семья предвкушала начало представления, радостно озираясь вокруг. Олеан и Соломон были необычайно радостны, но они не знали какое разочарование их ждало. В мрачные глубины императорского дворца надвигалась тягостная тень, незримая, но ощутимая. Событие, которое должно было принести радость и умиротворение, принесло лишь беспокойство и раздор. В этот день, когда лучи света едва проникали через массивные витражи замка, во дворце царила гнетущая атмосфера. Торкес, талантливый и прозорливый драматург, получил приглашение от императрицы Олеан, чтобы создать театральное представление для развлечения придворных и самого императора. Однако, он, тонко улавливая дух времени и скрытые настроения при дворе, решил поставить пьесу, в которой параллельное, но до боли узнаваемое событие стало центральной темой. Сюжет пьесы был таков: знатный вельможа, не имевший детей и много лет жаждавший наследника, удочерил маленькую девочку и воспитал её как свою дочь. Он окружил её заботой, любовью и наделил титулом, возвысив над всеми прочими. В благодарность за его доброту судьба наградила его подарком. Он стал приближенным короля. Но спустя годы его жена родила долгожданного сына. В тот самый момент, когда все радовались продолжению рода, обрушилась волна опасений и зависти. Жена вельможи, вместо того чтобы праздновать, вдруг приняла решение избавиться от девочки, видя в ней угрозу будущему своего сына. И чтобы устранить эту угрозу, она решает выгнать девочку из дома и выдать замуж за ничтожного, но влиятельного придворного, который мог бы устранить её из игры. Сцены пьесы были наполнены неясным страхом, сдерживаемой яростью и грустью. Император, сидя на первом ряду в парадном одеянии, казалось, не сводил глаз с героев, словно перед ним открывались страницы его собственной жизни. Музыка, звучавшая в зале, была меланхоличной, а костюмы актеров — темных оттенков, что придавало постановке ещё больше мрачности. В этой театральной иллюзии для всех действующих лиц раскрывались их истинные чувства. Грусть старого вельможи, который осознавал, что его дочь могла стать жертвой интриг; злость его жены, стремившейся устранить препятствие на пути к богатству; и растерянность самой девочки, не понимающей, почему любовь, которой её окружили с детства, вдруг превратилась в холодное равнодушие. Император Соломон, мудрый и дальновидный, сжимал подлокотники трона, слушая, как актёры воспроизводят то, что было так близко его сердцу. Он видел в каждом слове отражение собственных тревог и сомнений. Ведь он, когда-то принявший Ориану как свою дочь и наследницу, теперь был поставлен перед выбором, который разрывал его сердце. Его мысли кружились вокруг той, что стала ему как родная дочь. Императрица Олеан, напротив, сохраняла холодное выражение лица, словно происходящее на сцене её не касалось. Но внутри её бушевали страсти. Она понимала, что её решение было вызвано не столько заботой о будущем своего сына, сколько страхом перед возможностью того, что его судьба окажется в руках другой. Она чувствовала, что играла опасную игру, в которой ставки были слишком высоки. И когда занавес упал, аплодисменты, хоть и были громкими, казались натянутыми. Каждый, кто смотрел эту пьесу, ощущал нарастающее напряжение в воздухе, будто судьбы героев ещё не завершились, а лишь начали свое неспокойное движение к финалу. Императорская семья, словно отравленная ядом сомнений и подозрений, осознала, что не театр был в этот вечер сценой, а их собственные жизни, которые, подобно нитям, переплетались в сложную паутину интриг и страстей. Так завеса разочарования медленно опустилась на душу каждого, кто оказался свидетелем этой искусно созданной драматургом иллюзии, которая отразила не просто сюжет, но и истинную суть их жизни. Лица правителей были искаженными в течении всего представления. Олеан в какой-то момент даже хотела вскочить с места и остановить представление, однако, Соломон призвал её быть благоразумной. Казалось, причины для злости правителей нет, следовательно, они не знали как себя вести в данной ситуации.

Азур стремительно подходил к Олеан и Соломону с целью поговорить с ними. Он желал увезти Ориану из замка. Доминик уже сообщил правителям о согласии Орианы на этот брак.

— Мы бы не стали этого делать, если бы Ориана была против, — отрезала Олеан, глядя на Ориану, что стояла позади него, держа Доминика за руку.

— Ты приняла верное решение, когда согласилась с нами, — обратилась она к Ориане.

Азур не ожидал подобного. Казалось, она вонзила ему нож в спину. Она могла сообщить ему об этом прежде, чем он явится перед правителями с подобной просьбой. На глаза Орианы навернулись слезы от того, что она предала того, кого сильно любила. Они смотрели друг на друга, не в силах что-либо сказать. Азур быстро подбежал к Доминику и толкнул его прочь от Орианы. Схватив его за шкирку, он стал кричать на него.