Лига «Ночь и туман»

Хэлловэй содрогнулся, вспомнив о другом совпадении. После того как Миллер, Куллодэн, Свенсон и вот теперь Розенберг обнаружили у себя символы смерти, они все проигнорировали процедуру безопасности и позвонили ему напрямую. “Ночь и Туман” добились своего — нарушен порядок, возникла паника. Кто еще из группы позвонит ему в ближайшее время? Когда он обнаружит череп? Он приказал охране удвоить бдительность по охране дома в Китченере, откуда уехали его жена и дети, и нанял еще несколько человек для защиты своего дома. Но, возможно, пришла пора покинуть дом, бросить роскошное поместье, оставленное ему отцом.

Хэлловэй покачал головой. Нет! Если Сет и Сосулька начали охоту, у него есть все причины верить в то, что “Ночь и Туман” уничтожат.

А пока? Главное — решимость.

Им меня не одолеть, думал Хэлловэй, эти подонки не смогут меня контролировать!

И снова: “Когда наступит мой черед найти символ смерти?”

Хэлловэй боролся с дурными предчувствиями. Он понимал, что неправильно ставит вопрос. “Когда Сет и Сосулька одержат победу за нас всех?” — это правильный вопрос.

4

Рио-де-Жанейро.

Сквозь стеклянную стену пентхауза бизнесмену открывался вид на толпы купальщиков на пляже Копакабана. При желании он мог подойти к противоположной стене и разглядывать массивную статую Христа Искупителя, видневшуюся вдали, на горе Коровадо, но он редко выбирал эту перспективу. Выбирая между духом и плотью, он почти всегда тянулся к телескопу на пляжной стороне, чтобы полюбоваться самыми обворожительными женщинами в мире. Его состоятельность являлась соблазном, перед которым многие из них не могли устоять.

Но сейчас все, что он чувствовал, — это злость. Прижимая к уху портативный телефон, он раздраженно говорил:

— Розенберг, вы что думаете, мне больше нечего делать, кроме как заключить сделку, а потом говорить клиентам, что это ошибка? Плевать на то, что сумма сделки сто миллионов долларов и я уже получил от них пятнадцать процентов предоплаты, плевать, что деньги обрастают процентами в цюрихском банке. Давайте на секунду забудем обо всем этом. Друзья друзьями, а бизнес бизнесом. Во-первых, мои клиенты будут весьма и весьма недовольны, если контракт отменить. Во-вторых, контракт не может быть отменен, потому что отправка началась, а я всегда стараюсь действовать так, чтобы не быть с этим связанным. У меня столько посредников, что я не имею возможности остановить операцию. Вы должны были подумать об этом раньше.

Розенберг начал что-то бормотать.

— Если у тебя мерзнут ноги, — прервал его бизнесмен, — не стоит лезть в воду. Или мерзнут не только ноги? Что-нибудь посерьезнее? Вам известны причины, о которых не знаю я и по которым товар отправлять небезопасно? Если это так, друг мой, и если вы не предупредили нас, очень скоро вы узнаете, насколько в действительности могут быть недовольны клиенты. Итак, в чем дело? Какие у вас проблемы?

— Никаких… — прошептал Розенберг.

— Что? Я вас почти не слышу.

— Все хорошо. Никаких проблем.

— Тогда какого черта вы мне звоните?

— Нервы… я…

— Нервы? — бизнесмен нахмурился. — Друг мой, наша беседа начинает мне надоедать.

— Такие большие деньги…

— Держу пари, это так. И пятнадцать процентов из них — мои.

— Это очень рискованно. Меня пугает товар. Меня пугают клиенты. У меня разболелся желудок.

— Попробуйте принять успокоительное. Насчет клиентов — вы правы. Любая группа, покупающая оружие на черном рынке на сто миллионов долларов, безусловно пугает. Кстати, не звоните мне больше. Я не хочу иметь с вами никаких дел. Вы выводите меня из равновесия.

5

Розенберг положил трубку и посмотрел на свои трясущиеся руки. Он никогда не верил в судьбу, но теперь задумался о том, в чьих же руках его жизнь. Никогда раньше он не чувствовал себя таким беспомощным. Розенберг поймал себя на том, что хватается за единственный оставшийся у него шанс спастись — Сосулька и Сет, их погоня за “Ночью и Туманом”.

Он воспрял духом всего секунд на пять. Собравшись выйти из снятой им для секретных переговоров комнаты, он вдруг резко замер на месте, до боли сжав дверную ручку. Если “Ночь и Туман” знают достаточно о его прошлом, чтобы терроризировать его черепом, если они знают достаточно о его настоящем, чтобы нарисовать этот символ не только на его кровати, но и на кровати телохранителя, который спит с его женой, разве исключена возможность того, что они знают и о других его секретах?

Таких, как эта комната.

С ужасом он вспомнил, что перед тем, как позвонить в Рио, не проверил телефон на прослушивание. Пытаясь скрыть от “Ночи и Тумана” информацию о сделке, не помог ли он сам узнать им об этом? В бешенстве на самого себя Розенберг хлопнул дверью, закрыл ее на замок и сбежал по лестнице.

6

Оконное стекло поглощало вибрацию голоса.