Лига охотников за вампирами

– Дочь моя, ты видишь два странных синих пятна на пятке девушки? Я уверен, что они возникли непосредственно перед ее кончиной. Вскрытие показало, что легкие Маланьи полны речной воды. Однако утопить человека, хотя бы даже и женщину, весьма и весьма сложно, под силу не всякому мужчине! Потому что жертва будет отбиваться, и удержать ее голову под водой крайне проблематично. В любом случае должны остаться следы насилия. Но на теле Маланьи не видно никаких аномалий, за исключением этих небольших синяков. И вот что я думаю... Девушка вовсе не оступилась, гуляя ночью по берегу реки. Она была в исподнем, что позволяет сделать вывод: Маланья купалась в реке. О том же свидетельствует и ее одежда, найденная в траве. Одежда была аккуратно сложена! Итак, служанка вошла в воду по своей воле, однако ж потом кто-то, наблюдавший за ней, приблизился к плававшей в реке и, резким движением схватив ее за пятку, утянул вглубь! Вода хлынула девушке в рот и нос, немедленно лишив сознания, и несчастная захлебнулась.

Альбрехт имел серьезный разговор о таинственной смерти Маланьи с князем, тот принял сказанное очень близко к сердцу и возжелал сечь кнутом Архипа, чтобы дознаться правды. Потому что никому, кроме дворецкого, выгоды от кончины убогой девицы не было.

– Князь, да что у вас все сечь да сечь? – возразил ван дер Квален. – От него мы ничего не добьемся, Архип – тертый калач. Да и наверняка он мало что знает, а общается только со своим хозяином. С истинным хозяином, князь! Потому как только на бумаге вы владеете Архипом, на самом же деле он принадлежит тому кровососу, который испил его крови и нанес татуировку.

Никита Дурандеев затрясся, ибо по натуре своей был хоть и громогласным, но несколько трусоватым человеком:

– Упыри в моем поместье, магистр? Но где они прячутся? Я ведь знаю всех крепостных поименно. Среди них нет таких, что днем дрыхнут, а ночью трудятся. Да и среди моих дворовых и домашней челяди тоже нет.

– Князь, к вашему поместью прилегает большой лес, – напомнил Альбрехт. – Да и кровососы могут только время от времени встречаться с Архипом. Сделаем так. Вы не должны выказывать ему недоверия или отлучать от себя, потому что это может спровоцировать вампиров на неожиданные действия. Я буду следить за дворецким, и рано или поздно мы выйдем на кровососов, на их «гнездо».

Князь воспрянул духом:

– И тогда, магистр, ни господь, ни дьявол не удержат меня от того, чтобы снести головы кусачим тварям! Архип был со мной за границей, в Париже, Лондоне, Берлине, наверняка там и подцепил эту заразу. Но почему они приставили его ко мне?

– Чтобы следил за вами и за Орденом, регулярно докладывал им о планах, направленных против них, – пояснил Альбрехт. – Князь, признаюсь, я недооценил наших противников. Похоже, они давно в курсе, что мы с дочкой пользуемся вашим гостеприимством. А значит, нам надо быть начеку! Твари что-то замышляют. Однако пока я не могу понять, что именно. Ладно, время покажет. Велите-ка позвать сюда Архипку...

Прибежавшему в великой спешке дворецкому князь велел раздеться. Дворецкий, желтея, спросил:

– Неужели донага, ваше сиятельство?

– Все снимай! – приказал Дурандеев сурово.

Архип скинул абсолютно всю одежду, прикрывая срам руками. Князь и магистр обошли застывшего на месте мужчину.

– А это что, милейший? – спросил Альбрехт, указывая на большое красное пятно на боку. – Похоже на старую татуировку, которую пытались удалить.

– Так и есть, месье, – ответил дворецкий. – В окаянном Париже по дурости сделал себе срамную татуировку. Баба голая, сисястая, в дурной позе... А потом раскаялся и побывал у знахарки – она мне ее едкой мазью вывела. Вот вам крест, что все так и было!

Князь, кажется, поверил Архипу и добрым голосом велел ему удалиться.

– Похоже, магистр, зря вы Архипку подозревали, – заявил он. Но ван дер Квален был уверен: раньше тело Архипа украшала вовсе не срамная татуировка, а изображение амфисбены. И то, что дворецкий ее уничтожил, вовсе не значило, что он перестал служить упырям, – просто заметал следы.

* * *

Наступила осень. Валерия не тяготилась своим одиночеством, ибо привыкла играть роль помощницы отца. Однако девушка часто задавалась вопросом: как долго ей придется этим заниматься? Ответ был известен: до конца дней своих! Потому что она никогда не сможет оставить батюшку и бросить его на произвол судьбы. Сие означало, что ей не суждено семейное счастье. Ибо какой мужчина допустит, чтобы его жена и мать его детей боролась с вампирами и подвергала свою жизнь, а заодно жизнь близких ежесекундной опасности со стороны клыкастых чад Гекаты?

Начался сезон охоты, развлечений, взаимных визитов и балов. Князь Дурандеев отъехал в Петербург. Вернулся спустя две недели и сообщил, что один из его соседей, граф Илья Филиппович Залесский, чья звезда в последние годы все стремительнее восходила на небосводе придворной жизни, был удостоен монаршей милости: император Павел возжелал посетить своего подданного и верного сподвижника в его имении.