Лига правосудия

— Да-а-а, завидую я тебе, — вздохнул Стас. — Сам бы с удовольствием перебрался в деревню — домик у меня там, и жил бы на свежем воздухе, да служба не позволяет. А теперь давай по делу, меня на обратном пути забрать должны, не хотелось бы их задерживать. О том, что здесь в выгребной яме у Трофимыча нашли, знаешь?

— А то! — воскликнул сторож. — Тут и Ильич приезжал, и полиции потом полно было. Так я им рассказал, что как осенью Трофимыч яму почистил, так больше туалетом никто и не пользовался. Вдова его всю зиму, правда, сюда с покупателями шастала, но не думаю, чтобы кто-то из них захотел себе задницу морозить. А по весне председатель мне сказал, что продала она таки дачу Егорычу, как он и хотел!

— А он сюда приезжал?

— А то! Он же столько лет сюда на своей машине ездил!

— Нет, после того, как купил, — пояснил Стас.

— А чего он тут не видал? — удивился сторож. — Он тут и так все и всех наперечет знает. Да и не мальчик он уже был, чтобы в такую даль трястись! В городе все оформили.

— Так, может, сын его приезжал?

— А Ильичу-то что тут делать? Он ведь жить здесь не собирался. Председатель мне сказал, что они это… — сторож пощелкал пальцами. — Во! Вложение денег! Он тут с покупателем появился, чтобы не соврать, с месяц назад — я же им шлагбаум поднимал.

— А другой дороги сюда нет?

— Теперь нет. Уже лет пять как. Вру! — поправился сторож. — Побольше даже. Как новые русские себе коттеджный поселок вон там, — показал он рукой куда-то налево, — строить начали, так ту дорогу и перекрыли! Да, откровенно говоря, ею и не пользовался почти никто, так что шуму не было. Сам посуди, чтобы по той дороге сюда попасть, надо крюк километров в десять делать. Да и сама она слова доброго не стоила: колдобина на колдобине, на легковушке — хрен проедешь! А уж петляла, как пьяная!

— Погоди! — остановил его Крячко. — Получается, она упиралась как раз в те три дачи, что Егорыч купил? — Сторож согласно кивнул. — А он мне говорил, что новый хозяин собирается новую дорогу прямо до трассы проложить.

— Ну, если средства позволяют, чего ж не проложить. Только старая-то напрямки была, а эта новая, если от Тамаркиного участка вести, аккурат налево пойдет. Да там недалеко, километров пять или шесть. Повырубать деревья, конечно, придется, но в том месте редколесье, сам-то лес дальше начинается.

— А когда Трофимыч кирпичный туалет поставил?

— Дай подумать. — Сторож помолчал, а потом сказал: — По весне 2001-го! Я помню, скандал еще большой был, когда сюда все эти железобетонные штуки привезли. Яму-то он сам копал и дно сам бетонировал — прижимистый был мужик, из себя жилы рвал, нет, чтобы кого-нибудь нанять. А вот как кольца с плитой привезли, да еще и кран пригнали, чтобы все это опустить, тут-то крик и поднялся — дорогу-то поуродовали, да и кран, как разворачивался, ветки с деревьев посшибал. А Трофимычу все как с гуся вода.

— Так, более-менее я все понял, а теперь давай обобщим. Я буду говорить, а ты перебивай меня только в том случае, если я ошибусь, — предложил Стас, и сторож кивнул. — Значит, с конца октября по апрель здесь никто не бывает. Вагончик твой стоит с этой стороны, а с той, где бывшая дорога в поселок вела, никого и ничего нет, потому что той дорогой практически не пользовались. Перекрыли эту дорогу шесть лет назад. А теперь скажи мне, если бы в безлюдный период, когда здесь только ты один, по той старой дороге, когда она еще существовала, в поселок машина въехала, ты бы услышал?

Сторож тяжко задумался, а потом помотал головой:

— Мог не услышать, особенно если телевизор работал. Тут ведь вот какое дело. Не ездит же в это время никто. Трофимыча вдова, когда покупателей сюда возила, меня всегда по сотовому предупреждала, что приедет, чтобы я на месте был, а то ведь мог и на охоту уйти — тут зайцев много, и лисы попадаются. Да и в конце или начале сезона, когда сюда мало кто ездит, меня всегда по телефону предупреждают.

— А ты поселок часто обходишь?

— Это ты к тому, что я мог следы машины заметить? Честно тебе скажу: практически не обхожу. Вот посуди сам. К нам кроме как по этой дороге не добраться. От станции электрички сюда в сезон, то есть с начала мая и где-то до середины октября, ходят и автобус два раза в день, утром и вечером, а в остальное время — только пехом, а это четыре километра. Через лес? Поверь мне на слово, потому что я его уже весь вдоль и поперек исходил, на машине там не проехать, да и не занимался им уже давно никто толком, так что бурелома навалом, пройти сложно. Деревень поблизости нет, то есть местные по домам не шарят. По первости случались бомжи, так я зарядил двустволку солью и так их шуганул, что больше про них и не слышал никто. Спрашивается, чего ноги бить?

— Значит, у нас остается только та старая дорога, по которой все-таки хоть и с трудом, но можно было проехать, — подытожил Стас. — Ты сказал, ее шесть лет назад перекрыли?