Лига Теней

– Не можете, но нужно говорить. Психолог будет только с утра. Если готовы ждать до завтрашнего дня – пожалуйста, – равнодушно заявил полицейский.

Повисло молчание.

– Так, давай ты, – полицейский кивнул Ангелине, – твоя очередь.

Ангелина, плотнее кутаясь в куртку, словно это могло защитить её от полицейского, поменялась местами с опекуншей.

– Слушай, девочка. Если твоей опекун умрет, то ты попадаешь под статью умышленное убийство, а это срок от десяти и выше, – брезгливо шевеля губами, начал служитель закона.

– За то, что я защищалась? – прохрипела Ангелина. Горло почему-то саднило. Будто заболела.

– А это еще нужно доказать, – с усмешкой заявил мужчина.

– А какие нужны доказательства? – она непонимающе посмотрела на полицейского.

– Мне нужно значительно больше, чем просто пустая болтовня.

– А какие вам нужны доказательства? – повысив голос, вопросила опекунша. – Если бы он изнасиловал её, только тогда бы вы поверили? Этот человек… Страшный человек – настоящий монстр!

– Тогда почему же вы с ним жили?

Опекунша побледнела.

– Вряд ли вы поймете меня. Потому что я – женщина. У вас есть среди сотрудников женщина – полицейский?

– Есть, но она в отпуске.

– Я боялась его, – выждав около минуты, произнесла опекунша. – Он запугал меня. Еще несколько лет назад, забрал и спрятал все мои документы. Когда я захотела уйти от него, уйти вместе с детьми, он сказал, что подключит все связи, и меня положат в психбольницу. Меня пугало не это. А то, что дети останутся с ним без меня.

Ангелина обернулась. Её взгляд встретился со взглядом опекунши. В нем читался еще хорошо знакомый девушке страх и удушающее отчаяние.

– Последние восемь месяцев я стала замечать его нездоровый интерес к Ангелине. Я пыталась вразумить его, снова и снова. Разговорами, молитвами, увещеваниями. Но все было без толку. Однажды ночью он так разозлился, что избил меня… Никто об этом не узнал. Видите ли, я хожу в закрытой одежде, и никто не заметил тех синяков, что оставил мой муж. Я стала искать пути спасения, даже хотела завтра обратиться в кризисный центр, пока мужа был в другом городе. Это был мой единственный шанс. Понимаете, он контролировал почти каждый мой шаг. Даже сколько сахара кладу в чай… Но он приехал значительно раньше, словно почувствовал…

Ангелина, потрясенная услышанным, ощутила, как из глаз полились слезы. Она не знала до этой секунды, каким ужасным издевательствам подвергал отчим не только её и сестренку, но и опекуншу.

– Что же, – казалось, полицейский слегка смягчился. – Эта история может стать помощью в расследовании дела. Я отпущу вас домой. Но только вас. Ангелина должна остаться здесь.

– Как же я её оставлю? – опекунша устремила на полицейского обеспокоенный взор. – После всего случившегося, одну.

Полицейский тяжело вздохнул. Вдруг вспомнил он картины своего детства, где отец, которого он боготворил, запугивал и бил мать. Вот и сейчас, глядя на эту женщину, видел в её взгляде взгляд матери. Сердце мужчины непроизвольно сжалось от боли. Все эти годы бежал от этой боли, и даже в полицейские пошел, чтобы казаться себе сильным. А теперь признание этой женщины разбудило в нем старые раны, и он на миг почувствовал себя снова маленьким, бесправным мальчиком.

– Понимаю, что вы имеете право переживать за девушку, и не доверять мужчинам, но поверьте. Несмотря на мой скверный характер, я не собираюсь вести себя по отношению к ней так, как вы могли предположить, – полицейский устало вздохнул. Покосился на часы. Три ночи. Хотелось бы хотя бы до шести поспать. Голова гудела от усталости. Поднялся на ноги, открыл шкаф, достал из него старое покрывало и протянул Ангелине, добавляя:

– Так будет потеплее. С утра дело быстрее пойдет.

– Спасибо, – Ангелина сжала холодными пальцами покрывало. Перевела взор на опекуншу – та сидела белая, как полотно. В глазах застыли слезы.

– Езжай домой, – попросила Ангелина. – Пожалуйста. Я за Настюшу с Ксюшей переживаю. Ради них езжай. Как бы после пережитого Ксюша…

Она не договорила. По огромным, блестящим от слез, глазам Ангелины было все понятно. Она беспокоилась, что младшая сестра из-за полученной травмы, уже никогда не сможет заговорить. Никогда.

– Я поеду. Но вы, – женщина посмотрела на полицейского, – обещайте, что будете вести себя порядочно.

– В этом можете не сомневаться.

Ангелину провели в камеру, больше своим видом напоминавшую каморку. Девушка, расстелив на лавке покрывало, медленно села. Она знала, что сейчас не сможет уснуть. Слишком сильно было её напряжение. Стараясь не смотреть на решетку, Ангелина спрятала лицо в холодных ладонях, а потом… беззвучно разрыдалась.

Именно такой и застал её Артур.

Раненой. Хрупкой телом. Но невероятно сильной духом.

– Ангел, – мягко позвал он её, и Ангелина, убрав руки от лица, медленно повернула голову в его сторону.

В зелено-синих глазах девушки засияли звезды – молчаливый знак того, как счастлива она была сейчас видеть здесь, среди этих мрачных стен, его, Артура.

– Артур, – слетело с её губ.