Лиганец (СИ)

— Ты будешь моим пилотом (Радость)?

Это напоминало женитьбу на маленькой девочке (Отчего-то рыцарю она по иному не представлялась). Ну нет! Хотя, это так же могло считаться и удочерением. Всё зависело от сложившихся отношений дрима и пилота. Мало того, что вместо яхты нашел дочь. Так ещё и кататься на ней? Человеческие мерки морали тут, конечно, совсем не подходят, но неуютная атмосфера создавалась.

«А какого собственно хрена?» — Подумал Мор.

Когда это его беспокоило чужое мнение. Тем более, что никто чужой и понять то ничего не сможет. Даже если ему объяснить сто раз. А самому такое положение извращённым не казалось. Всё-таки кое какие воспоминания дримов в нём осели — мыслил Мор уже не совсем как человек.

— Будешь моим дримом (Радость)?

Собственно, на этом процедура бракосочетания/братания/удочерения И завершилась. Теперь они друг друга не подставят и не предадут. Осталось только убедить в этом кое-кого «иногда мудрого».

Глава 26

Следующие две недели Мор пересказывал случившееся Дарану, трём магистрам Ордена, дюжине аналитиков и сотне психологов. Каждый задавал одни и те же «глупые» вопросы. Ответить на которые попросту невозможно. Нужно быть пилотом дрима чтобы понять.

Отпускать их боялись. С другой стороны: Оши давным давно зависла на складе «мёртвым» грузом. Пользы от такого простоя никакой, а в то что дрим могут захватить враги не верилось. Республика, за два года войны, подбила один единственный корабль, да и то чисто случайно.

А вот сотрудничество, даже обычные перевозки, сулило возможные выгоды. До этого эксперты считали Оши ботом или челноком в составе Деда. Выяснилось что это полноценный дрим. (Мор всю первую неделю вдалбливал в головы, что называть дрим кораблём — святотатство.

Некоторые прониклись, особенно «иногда мудрые».) Когда-нибудь она повзрослеет.

Если за это время убедить её что человечество (по крайней мере люди Лиги) тоже повзрослели это может открыть небывалые горизонты. Какие именно Мор не уточнял — чем больше слушатели себе навоображают, тем быстрее согласятся. И они, в конце концов, согласились.

Но появилась другая проблема: Координаты звёзд были для Оши не более чем цифровой абракадаброй. Дримы ориентировались совсем не так.

Мор пытался объяснить ей что за нулевую отметку принимается центр галактики, а она ему, что душа вселенной искривляется определённым образом. При соединении их разумов оба варианта казались понятными и естественными, при разъединении — набором невозможных принципов. Суть в том, что рыцарь не являлся штурманом, причём даже по меркам Лиги, а рядом с пилотами дримов и рядом не лежал. Штурманы Лиги пользовались нейросетями и базами, пилоты дримов специальными

органами чувств, наполовину сплетёнными из пси-поля. Мор не вписывался ни туда ни туда.

— Ты ломаешь мне мозг. — Отозвался он на очередную попытку Оши «показать» основу кривизны вселенной.

— Ложь (Негодование)

— Это была шутка.

— Чем она отличается от лжи (Интерес)?

— Ну… — Мор задумался. Действительно, чем? — Теперь я сам себе мозг сломаю.

Короткое воздействие. Похоже его только-что полностью просканировали.

— Это невозможно физически (непоколебимая уверенность).

— Ладно, похоже загвоздка в том что я сам не понимаю принципов построения координат. Если приведу разбирающегося человека, сможешь просканировать его память?

Даран, конечно, мог просто приказать кому-нибудь, но штурманы в Лиге на вес фрита. Специализированная нейросеть плюс базы седьмого — восьмого уровня. Профессионалы обучались десятилетиями. Что станет с человеком после «общения» с дримом — загадка. А ну как базы слетят? Или нейросеть выгорит… Вместе с мозгом…

В общем, двое суток ждали добровольца. Кто в здравом уме согласится рискнуть головой? Тем более, если толком ничего не объясняют — секретность. Но «идиот» нашелся.

Штурман-пилот с базами девятого уровня. Легенда космоплавания. Очень опытный и очень пожилой. Прикатил к доку на инвалидной коляске, больше похожей на койку больного в коме.

Пришлось заносить его в дрим на руках. Высохшее тело старика почти ничего не весило, глаза оставались закрыты. Мор осторожно уложил штурмана в пилотское кресло. Бежевая обшивка пошла пузырями и сомкнулась над стариком, запечатав его в кокон.

— Он умирает. — Оши впервые использовала голос, для общения. Сухой, безжизненный, механический. Передавать мысли напрямую намного приятнее. По крайней мере можно добавить к высказываниям эмоциональные формы.

— Потому и согласился. — Пожал плечами рыцарь. Ему тоже жаль старика, но что поделать — жизнь безжалостна.

— Готово. — Тембр и звучание изменились. Оши училась использовать слова, добавляя в произношение толику чувств. Выходило смехотворно, но Мор не стал заострять внимание — пусть тренируется.

— Отлично. Выпускай его.

Кокон развернулся. Штурман недоуменно пялился широко открытыми глазами, затем попытался подняться. Мор придержал его за плечо.

— Как себя чувствуешь?

— Базы и нейросеть в порядке, если ты об этом.

— Вообще-то я имел в виду физическое состояние.