Лигранд. Империя рабства

Само плавание мне, в отличие от Ротимура, понравилось. Брызги моря в лицо. Рыбалка, хоть и не очень успешная. Опять же тренировкам магических сил не мог кто-либо помешать. Моряки оказались компанейскими парнями и научили меня игре в ракушки и дупло. Ракушки — местный аналог шашек, только доска десять на десять и все клетки одного цвета. Рубить и ходить по диагонали нельзя и когда рубишь — не перепрыгиваешь, а замещаешь ракушку противника, используемую вместо шашки. А дупло крайне интеллектуальное занятие. На столе или полу рисуется не большой круг — размер согласовывается участвующими, и в него каждый растерся в ладонях, выкидывает свой камень, чьи камни остаются в круге — тот и выиграл, ну а чьи выкатились или были выбиты соперниками — оставались без ставки. Я, в благодарность о столь необходимых мне познаниях, пожертвовав несколькими листами бумаги, изготовил карты. Назвал только туза — императором, короля локотом, даму — плечом, а валета — ларой, ну не может лара бить плечо. Покер парням не понравился, а вот подкидной.... К концу плавания колод, по кораблю с тремя сотнями экипажа, путешествовало с десяток. На этой ниве я за три луны плавания, пожал целый империал.

Ротимур первую луну жутко страдал от морской болезни, но потом его организм свыкся с качкой и он включился в корабельную жизнь. Даже умудрился сойти на берег без карточных долгов, коими оброс в определённый момент. Сошли мы в порту маленького городишки, где нас из рук в руки передали одному из сотников крепости. В крепости мы пробыли два дня, а затем, с продуктовым армейским обозом, отбыли в расположение нашей тысячи. Ещё через восемь дней мы предстали перед своим тысячником.

— Откуда вы родом, новики? — тысячник Сиим, принимал нас в своём шатре.

Это был довольно худощавый человек лет сорока. На его тонких и ухоженных пальцах был надет перстень балзона. Форменный камзол не блистал новизной, но выглядел безупречно.

— Из Якала, тысячник, — на этот раз я решил взять инициативу разговора в свои руки, а то, то палки, то бутылка дуваракского, даже боюсь представить, какие проблемы в этом разговоре может преподнести друг здесь.

— У вас там что, все не умеют себя в руках держать?

— Умеем, тысячник. Могу поинтересоваться, почему вы так решили?

— Во-первых, потому что к нам других не присылают, а во-вторых, у меня уже есть один сотник из вашего города. Пять лун назад прибыл. Тот хоть из-за дуэли со знакомым дочери правого плеча к нам попал и без таких блистательных рекомендаций. А вот вы....

Мы переглянулись с Ротимуром. Таких роковых совпадений просто не могло быть.

— Сотниками я вас назначить не могу, в соответствии с вашей характеристикой, да и заняты у меня все должности сотников. Пойдёте в верховой десяток, — продолжил Сиим.

— У меня младший воин, возраста десяти зим, тысячник. Я сам буду оплачивать его проживание.

— Он тоже на лошади?

— Да, тысячник.

— Этак, и остальные захотят младших воинов, — задумчиво глядя на меня, пробормотал тысячник. — Нашёл куда ребёнка брать. У меня свободна должность десятника. Десяток пеший и ... как бы объяснить, собран из таких же нарушителей, как и ты. Могу предложить, если сможешь удержаться.

— Я согласен, тысячник.

Ну а что, всё не просто воин. Не дай магический круг, отец узнает.

— Вы где обучались?

— В Эльфийской крепости, тысячник.

Сиим скривился.

— Мог бы, и догадаться, Пополот по прежнему всем знатным новикам палки выдаёт?

— Да, тысячник.

— Давайте так. Тысячник, как и сотник, добавляете только при первой фразе в разговоре, а во время боя вообще про это забыли. Считаете нужным — докладываете.

— Хорошо, тыс.... Хорошо.

— Ну, а тебя молчаливый, к твоему земляку?

— Если можно — подальше от него, — Ротимур потупил взгляд.

— Почему?

— Ну-у..., Ротимур глянул на меня. — Тот знакомый дочери плеча, с которым бился Ганот, мой друг.

Сиим уловил взгляд.

— О, как. Забавно. Что ж он за тебя не мог поговорить?

— У него гордость, тысячник.

— Понятно, — ухмыльнулся Сиим. — Надеюсь, вы понимаете, что теперь вы не лигранд и либалзон, а просто новики, и окружающие не будут лебезить перед вами?

— Да, — ответили мы чуть не в унисон.

— Можете идти. Посыльный отведёт вас к вашим сотникам.

— С-с-сука, — как только вышли из шатра, прошипел Ротимур.

— Вроде нормальный мужик.

— Да я не о нём, а о палках.

И тут до меня дошло — вызов, брошенный Ротимуром Ганоту, никто не отменял.

— Жди здесь, — я развернулся и, отодвинув полог, нырнул обратно.

Охрана шатра даже понять не успела.

Сиим стоял с бутылкой и глиняной стопкой.

— А вот входить надо только после того, как пригласят, — продолжил невозмутимо наливать в стопку настойку тысячник.

— Хотел доложить. Ротимур, до того как Ганот уехал в войска, вызвал того на дуэль.

Тысячник выпил.

— Это хорошо. Не дуэль имею ввиду, а твоё рвение.

— Это не рвение. Я не шепотник. Пытаюсь спасти жизнь вашего сотника и судьбу своего друга. Как выйду, расскажу всё ему.

— Ты так уверен в нём?

— Да.

— Ставлю империал на Ганота.

— Поддерживаю, — ошарашено ответил я.

— Тот друг, дравшийся с Ганотом это ты?

— Да.

— Действительно знакомый Исины?

— М-м-м, да.