Лия Кирсанова и диадема четырёх стихий (СИ)

– Ты сказал, нужна моя помощь. Я слушаю.

– Тебе нужно будет отвлечь Чуни, пока я буду готовить блюдо.

– Отвлечь Чуни?! – округлила я глаза.

Видите ли, Чуни не так просто отвлечь. Этот песик, почуяв еду, немедленно пытается её съесть!

– И сколько времени нужно? – осторожно спросила я.

– Часа два, – прикинул Афиноген.

Чувствую, вечерок будет жарким! Афиноген сию же секунду принялся готовить блюдо. Наблюдать за ним времени нет. Тут Чуни! Я коснулась камня сафирита, представляя окорок. Ой, ой! Тяжело!

– Эй, Чуни! – позвала я пёсика. – смотри, что у тёти Лии есть!

Сначала пёсик на меня внимания не обращал, но потом… Чуни попытался отобрать у меня окорок. Я бросила его в сторону.

– Умница Лиля! Продолжай! – отозвался повар.

Чуни почуял что-то вкусненькое. И это что-то вкусненькое находилось на столе у Афиногена. Пёсик попытался пробраться туда, но я ему не позволила. На этот раз Чуни достался особый деликатес! Перед носом у пёсика появился запеченный верблюд (обратите внимание! – внутри необыкновенная начинка). Чуни разрывался между тем, что предложила я, и тем, что у Афиногена на столе.

Повезло! Пёсик напал на верблюжатину. Куски еды разлетались в разные стороны. На всякий случай, я отошла в сторону. Полетели кости, и … стол! Не поняла! С каких это пор Чуни питается деревом?!

Телятина – одно из любимых лакомств Чуни. Афиногену приходится летать в мир анимашей, чтобы добыть их.

– Чуни, мальчик! Иди ко мне! У меня есть для тебя ещё одно лакомство!

Чуни внимания не обратил. Запах со стола Афиногена привлекал его больше, чем мои блюда.

– Ан нет Чуни! Тебе туда нельзя! – запротестовала я.

Перед носом у него появился поджаренный слон. Пёсик влёт переключился на слона. Во чавканье стоит!

– Лия, не подпускай ближе! Я почти закончил! Минут десять мне ещё нужно!

– Хорошо! Как в него столько всего вмещается? – спросила я.

– Пёсик уникальный! У него очень хорошее пищеварение! Я его нашёл в Келесельском лесу. Этот пёсик поедал почти всю живность, ну я и взял его. Показал Ересмею. Тот его дня три изучал, а потом мне сказал, что его нужно кормить каждый день. Ересмей добавил, что еды должно быть в среднем десять тонн!

Челюсть у меня аж отвисла! «Бездонная пропасть!» – беззлобно подумала я, продолжая кормить Чуни.

– А чего ты хотела Лиль? Пёс-то демон! – пожал плечами повар. – Всё, готово! Осталось спрятать!

Афиноген пропал в соседнем помещении. Спустя минут пять он вернулся. Повар выглядел счастливым, будто что-то глобальное совершил!

– Спасибо Лиль! Ты не представляешь, как ты мне помогла! – обнял меня Афиноген.

Пёсику как-то сразу перехотелось доедать останки телятины. Он грузно лёг на пол, и заснул.

– Не, ты видела?! Небось, понял, что я сделал, и спрятал блюдо! И сейчас он, видите ли, спит! Плохой Чуни!

Но пёсику было всё равно. Сейчас его даже гаубица не поднимет! Иной раз этот зверь так захрапит, что башни шатаются!

– До утра не добудишься! А вот утром…

Повар не стал договаривать. Наверно, он посчитал, что здесь разгуливают лишние уши. «Уши» уже слиняли из аудитории. Фу! Ещё ни разу мне не приходилось столько яств создавать!

Я решила заглянуть к Милану. Его Дарина забрала к себе. Милан может, и буйный, но тётушке помогает. Святослав слинял в мир анимашей. Как он заявил, ему нужно достать одну вещицу, и его не ждать раньше августа.

Я постучалась. Заглянув внутрь, я увидела Милана. Тот что-то готовил.

– Привет Милан! – помахала я рукой.

– Лилька! Сколько лет, сколько зим! – обрадовался играющий комментатор.

– Мы утром виделись, – напомнила я.

– Эх, а мне казалось, что нет.

– А, Лия! Добрый вечер!

Я обернулась. Дарина улыбнулась. Она держала в руке кувшин. Из него валил пар.

– Добрый вечер Дарина.

– Раз ты пришла, тогда помоги мне.

Дарина передала мне кувшин, и сказала, чтобы я напоила отваром трёх старшекурсников.

– А что с ними?

– Да так, мелочи. Схлопотали проклятие Гнойных палочек. Только не касайся их! – предупредила она.

У старшекурсников был ужасный вид. На их телах формировались продольные вздутия. Затем кожа лопалась, и вытекал гной. Зрелище ещё то!

Я разлила отвар по кружкам. Дарина краем глаза наблюдала за ними. Старшекурсники поёжились от её взгляда, и выпили отвар.

– Тётушка! Я заварил настой змеиных языков! – доложил Милан.

– Умничка племянничек. Лиль, помоги Милану перевязать рану Насте!

Милан притащил бинты, а я мазь.

– Что такое Настюш? Опять собирала кожу змей? – Поинтересовался играющий комментатор.

– А тебе бы только поязвить! – обиделась Настя.

Магические раны трудно лечить с помощью магии. Потому Дарина всегда говорит: «Получили ранение – сразу ко мне!»

Из медпункта я уже выползала. Пока никто меня не увидел и не припахал, я скрылась в своей комнате. На своей кровати лежала Мира. Девица готического вида.

– О, Кирсаниха нарисовалась! Что-то тебя сегодня не слышно, ни видно, – проворковала она.

Я ничего не ответила. Когда она так говорит…

– Ты что молчишь? Я тут в кое веки раз решила поговорить с тобой, а ты? – напирала она.

– Что тебе надо Мира?

– Шоколада!

Я завалилась на коечку.

– Разве тебе не интересно: почему мы начинаем учиться в августе, а не в ноябре?