Лия Кирсанова и лира Потерянного берега (СИ)

– И они тоже. Неспокойно себя ведут, я бы даже сказал – подозрительно! Но о них позже… Видела мужчину, выходящего из подъезда той многоэтажки? – указывая на строение по правую сторону от себя, спросил Салганцев.

Евгения Андреевна слегка повернула голову вправо. Её светлые волосы плавным движением скользнули по плечу.

– Видела, – пожала плечами она, не отрывая взгляда от подъезда. – Обычный мужчина, шедший на работу.

– Ну, почти. Всего-навсего троюродный брат Виктора Кирсанова.

Доцент кафедры травничества удивлённо посмотрела на своего коллегу. Профессор Аксен собрал в кучку опавшие листья, задвигая их в нору с горбуном. Он прекрасно знал, что горбулин там.

– Он… родственник самого КИРСАНОВА? – ахнула Алфёрова.

– Как ни странно – да.

– Никогда бы не подумала, что у Кирсанова такие родственнички есть…

– Есть Женечка, – вздохнул академик. – Нам нужно – как бы нам не хотелось – отдать Лию этому человеку.

– Я не ослышалась? Ты собираешься отдать дочь Кирсанова этому… человеку?! – Глаза Алфёровой вспыхнули голубым светом. Прошедший мимо человек мог подумать, что осенние лучи солнца придают её глазам ещё более насыщенный синий цвет.

– Да, собираюсь! – проговорил он, делая интонацию на последнее слово.

Ведь в человеческом мире – его ещё называют мир анимаши – к магии относятся с опаской… Как девочка будет жить среди анимашей? Дочь величайшего мага должна жить у этих людей?! От одной мысли доцента Алфёрову передёргивало.

– … тот день, – академик Салганцев устремил свой взгляд на небосвод, – стал ночью. Чёрные тучи заволокли небо. Разразился гром, дожди лили не переставая. На мгновенье я подумал, что земля уходит из-под ног. Я отправился посмотреть, что же всё-таки произошло?..

… ночь чернее, чем ночь. Молнии освещали землю, но только на время. Зелёная листва облетала с деревьев, словно заранее готовясь к зиме. Холодные ветра носились по острову Аларите, срывая крыши домов, и закручивая обломки в «танце урагана». Жители воздержались от походов в такую погоду. Никто из них уже и не помнит: когда так бушевала природа? Молнии старались задеть каждый дом, но жители оказались хитрее. Они нацепили прорву охраняемых заклинаний, и сейчас тихо сидели в своих жилищах, пережидая разбушевавшуюся погоду.

Академик Салганцев Аксен глава Академии, рассекал воздух на летающем транспортном средстве. Транспорт представлял собой ковёр-самолёт. Вышеупомянутое средство передвижения, было «подарено» одним армянином, приехавшим погостить у профессора Салганцева. Дело в том, что Симаир дих Рино – он же вышеупомянутый армянин – поспорил с главой Академии, что сможет заставить лежащий ковёр в кабинете профессора летать!

Профессор не растерялся, для вида выбил ковёр, стряхнул с него невидимую миру пылинку, и передал Симаиру. Тот долго с ним возился (Салганцев насчитал около пяти дней), но так ничего и не произошло.

– Да быть такого не может! – разгневался армянин. – Летал в Англию, там получилось! Оттуда во Францию, – и там всё получилось! Приехал в Россию, – ни фига не получилось! ПЯТЬ ДНЕЙ куковал около него. Толку?! Нет, вот как не приеду в Россию, так ничего не выходит! У вас что, магия какая-то особенная?

Профессор только пожал плечами. Этому ковру, что лежал в кабинете, около двух тысяч лет.

– Раритет, – только и смог сказать Аксен. – Видишь ли, Симаир, мой дорогой друг, этот ковёр стар, как жизнь моя, вот он и ушёл на пенсию.

Армянин пыхтел, и сипел. Азиат отдал свой ковёр-самолёт господину Салганцеву, заявив, что он дал себе слово, если у него не получится «оживить» ковёр. Но мы немного отвлеклись…

Дождь бил по лицу академика. Он не обращал на это внимание, его мысли только и твердили: «Хоть бы успеть, хоть бы успеть…»

Восточные узоры – украшавшие ковёр-самолёт – светились то красным, то синим свечением. Ковёр переживал падения и взлёты вместе со своим хозяином. Поговаривают, что когда профессор проводит рукой по ковру, и тот переливается всеми цветами радуги, означает, что ковёр ему рад. И транспортное средство радо тому, что у него новый хозяин.

Под ним струился поток тёмной магии. Эта волна сметала всё на своём пути. Сила не щадила никого и ничего, оставляя за собой тёмную, широкую полосу бесплодной земли.

Аксен прибавил скорости. Его сердце билось сильнее и сильнее. Тёмная магия указывала направление, а потому академику не нужно было об этом беспокоиться.

Тёмная полоса привела его к небольшому домику около холма. Полоса окружила домик, повестив его в середину. Аксен начал стремительно снижаться. «Дом Кирсановых!» – подумал профессор.

– Но что здесь делает такое количество тёмной магии? – уже произнёс он вслух.

А вокруг дома толпилась нежить. В основном это были: зомби, вурдалаки, восставшие скелеты, и прочие падальщики. Салганцев спрыгнул со своего транспортного средства в толпу нежити. Яркая, белая вспышка засияла в ночи, как единственный фонарь на пустынной улице. Преподаватель светлой магии швырял заклинаниями направо и налево, расчищая себе путь.