Лия (ЛП)

Я что-то почувствовал.

Я думал…

Я схожу с ума.

Очевидно, я был в отчаянии из-за того, что Лия трахала мне мозг. Мне было холодно от того, что я оставил ее стоять на обочине, слезы падали с ее глаз, когда она тоскливо смотрела на меня, исчезая вдалеке. Я каждую секунду сожалел, что оставил ее. Некоторое время я утешал себя тем, что ей нужно пространство. Я больше не мог ворваться в ее жизнь и рушить ее.

Я погружал себя в музыку, как в попытку отвлечься от нее, и на некоторое время это срабатывало. Но я хотел ее. Я хотел большего. Это чувство резко проснулось во мне через несколько месяцев после того, как я ушел. Осознание остро, как лезвие, ударило меня в тот день, когда мне позвонили.

— Твой отец скончался, — сказал дядя Джо на другом конце. — Утром у него случился сердечный приступ.

Мир прекратил вращаться. Я крепко сжал телефон, что даже слышал, как пластик хрустит в моей руке. Мое зрение плавало, и вдруг моя жизнь стала похожа на гребаную бездну, наполненную сожалениями. У меня никогда не было шанса сказать ему, что я сожалею.

С моего разрешения семья решила кремировать его. Он остался в доме бабушки, женщины, которую я едва видел в жизни. Фактически я едва ли знал их, если вообще знал. Это просто люди, о которых мимоходом говорил мой папа. Я не был близок с родственниками и никогда не посещал традиционные семейные праздники, решив просто игнорировать их. Это было примерно в то время, когда я начал терять себя и остался один без голоса Лии, тепла, присутствия... это заставило бездну сожаления молчать невысказанными словами.

С тех пор я хотел вернуть ее обратно, и все, кто был рядом со мной, старались держать нас порознь. Сообщив мне, что ей нужен перерыв. Что я ее уничтожил, и она не переживет еще одно горе. Как будто я уже не сказал все это сам себе, как будто заставлю ее снова пройти через эту чушь. Вина удерживала меня, и кем я стал... с кем я был с тех пор, как я ее оставил...

Нет. Она не могла так со мной поступить. Весь ее мир перевернулся бы вверх дном. Сначала мне нужно пролить свет. Мне нужна слава, чтобы умереть, чтобы я мог вернуться в человеческую гребаную гонку, не выделяясь в море скучных цветов. Мне нужно затеряться. Черт, я жаждал того дня, когда мы исчезнем в тени. На данный момент это вечность.

В этот момент мой телефон вибрировал на тумбочке, нарушая мои мысли. Я схватил его, стараясь отвлечься, и проверил сообщение, отправленное Римом.

«Картер, смена планов».

Я не ответил и закрыл глаза. Какие бы планы он не изменил, мог бы подождать до завтра.

Прямо сейчас…

Прямо сейчас мне нужен сон.

***

В возрасте 9 лет

— Где ты это взял?

Я поднял глаза от новой гитары и уставился на маму. Она прислонилась к дверному проему, тонкие губы сжались.

— Папа, — нерешительно ответил я.

Она нахмурилась.

— Сколько она стоит?

— Я не знаю.

— Выглядит дорого.

Я не ответил. Но наблюдал, как злость на ее лице усиливается, и мое сердце в пятки ушло. Она слишком непредсказуема. В одну минуту теплая, в следующую — холодная. Сейчас холодная.

Она подошла ко мне и протянула руку.

— Дай мне, — потребовала она.

— Пожалуйста, мама...

— Картер, — она холодно прервала меня, пронзая холодными голубыми глазами.

Мои плечи упали. Я протянул ей акустическую гитару и наблюдал, как она вышла из комнаты вместе с ней, неся ее за гриф вместо ремня. Я владел красивой гитарой в течение двух минут, прежде чем она ее обнаружила. Я успел лишь подержать её.

Разве папа не сказал, чтобы я ее спрятал, пока он не сообщит о неожиданной покупке? Но я был слишком взволнован. Всю ночь гитару прятали в шкафу, и я был слишком влюблен, чтобы держать ее там.

Я клянусь, клянусь, он звонил мне. Мне пришлось убедить папу. Что я не просто бросил вызов его приказу и сделал что-то эгоистичное.

Какая ложь.

Я сидел в своей комнате, нервно подсчитывая минуты, пока папа не вернулся домой. И когда он пришел, мама взорвалась.

— Ты знаешь, как велики наши долги! — вскрикнула она. — Как, черт возьми, мы можем позволить себе такую покупку, Рон?

— Успокойся, Лиз...

— Не смей меня успокаивать! Я знаю, что ты делаешь! Ты превращаешь меня в плохого человека! Даришь ему подарки, когда я говорю не делать этого! Готова поспорить, ты настраиваешь его против меня...

— Это совсем не так. Я хотел сделать для него что-то хорошее. У него прекрасный голос, и я хотел заставить его работать. Я хочу научить его играть.

— Тогда дай ему свою старую гитару и верни эту!

— Я заплатил бонусные деньги, Лиз. Я не верну ее.

Когда он отказался подчиняться ее требованиям, мама разозлилась. Это было ужасно. Дискуссия переходила от гитары к тому, что он изменяет ей. Он старался быть спокойным, но она неумолимо ткнула его в грудь, пока он не взорвался в ответ, называя ее биполярной и больной. Тэт-а-тэт продолжался всю ночь, пока они не услышали собственных голосов. Молчание заполняло комнаты дома, и я сидел там, на моей кровати, прижавшись к стене.

Все произошло в два часа ночи. Это было похоже на взрыв. Шум, прогремевший в доме, заставил меня выбежать из спальни и бросится по лестнице в гостиную.