Лик Черной Пальмиры

- Сравнительно. Считай, третий на Украине. Сильнее даже чем в Харькове.

- А второй где?

- В Одессе.

- А! Там этот... как его... Тор... Тур...

- Турлянский, - с готовностью подсказал Лайк.

- Точно! Продукт гибридного скрещивания турок и полян.

Лайк усмехнулся - он не предполагал, что шеф Дневного Дозора Москвы в курсе их сугубо украинских хохмочек.

- А в Николаеве кто руководит? Этот твой Швед?

- Нет, - отрицательно качнул головой Лайк. - В сущности, там никто не руководит. Турлянский командует всем Причерноморьем.

- А почему? Никого достойного нет?

- Почему нет? Есть. Тот же Швед - очень пристойный маг. Молодой только. И Темный на загляденье - просто ленится. На подхвате работать - это пожалуйста. А в руководители выбиваться не желает. Ленится.

- Сколько их там, в Николаеве? Официальных.

- Человек двадцать. Я не считал. В основном мелочь - оборотни, вампиры, ведьмочки. Ведьмочки симпатичные, я проверял. А из магов только Швед да Иса. Кстати, в Одессе народу ненамного больше, но там есть Турлянский.

- А что так? Массово полиняли в Израиль?

- Представь себе! Я еще могу понять, когда человек валит из совка в Израиль. Но Иному-то это зачем? Вот скажи, зачем было валить Левке? Так нет ведь, свалил...

- В Одессе все по-особенному, - мечтательно протянул Артур. - Слетать, что ли, и туда?

- Слетай, - Лайк пожал плечами.

Артур откинулся вольготнее, сунул руки в карманы и принялся тихонько раскачиваться на двух ножках стула.

- А скажи-ка, Лаки, - изрек он, не выныривая из некоторой задумчивости, - ты смог бы сколотить хорошую команду из своих? Числом эдак около шести?

- Своих - в смысле киевских или в смысле украинских?

- Все равно.

- Без труда. Я - раз. Турлянский, Швед, Симонов. Ефим. Димка Рублев. Уже шестеро.

- Можно еще одного-двух. Для комплекта.

- В общем, могу.

- Отлично. Давай-ка еще по одной и я изложу тебе суть дела.

Лайк незамедлительно наполнил рюмки и наколол на вилку уже подостывшую шкварку.

- Эх! Вещь эта ваша с перцем! - в сердцах признался гость.

- I не кажiть, куме, - согласно отозвался киевлянин по-украински.

Артур снова откинулся на стуле и сунул руки в карманы. Лайк терпеливо ждал. Он уже почувствовал, что его и собранную команду ждет дорога, дорога куда-то на север. В Россию. Причем, не в Москву - дальше.

- Ты в курсе э-э-э... природы Ингерманландских болот?

Лайк на секунду задумался.

- Ну... более-менее. Злое это место. Чухонские капища, жертвенное дерево на Койви-саари... Только идиот мог построить там город для людей.

- Не обобщай, Лаки, - поморщился Артур. - Петр отнюдь не был идиотом. Он просто был всего лишь человеком. И действовал по своему человеческому разумению, пусть и довольно скудному на наш взгляд. А про шестьдесят пятый год ты знаешь?

- В смысле? В шестьдесят пятом я в Германии сидел. Как и ты, впрочем.

- Я после совета уехал, - сообщил Артур.

- А я остался. На полтора года, - глаза Лайка вдруг заволоклись воспоминаниями. - Хорошее было время...

Артур скептически хмыкнул:

- Значит, не знаешь. Тогда слушай. В шестьдесят пятом на болотах произошли два мощнейших вероятностных выброса. Первый, по светлой фазе, в мае, второй - по темной, более сильный - в ноябре. Сумрак чуть ли не наизнанку вывернуло. Людей много погибло... и Иных. Двенадцатого ноября Дневной Дозор Ленинграда официально объявил о приостановке деятельности, работники его в этот же день покинули город. Четырнадцатого ноября о том же объявил и Ночной Дозор. К двадцать третьему ноября в Ленинграде и области не осталось ни единого Иного - все предпочли убраться из этих гиблых мест до лучших времен. Я поглядел закрытую статистику - представляешь, бежали даже неинициированные, все до единого! Под любым предлогом вплоть до добровольной явки в военкомат после семи годков успешного закоса.

- И что? - спросил Лайк с некоторым скепсисом в интонации.

- Ничего. С шестьдесят пятого года по шестьдесят восьмой Питер оставался единственным крупным городом в мире, в котором не проживал ни один Иной.

- Ну, это-то понятно, - Лайк тихонько фыркнул. - Жить в этом ужасе? Я еще понимаю людей, этим просто деваться некуда. Помимо военкомата. Но Иные? Им-то подобная радость зачем?