Лик Чёрной Пальмиры

— Не применяла та девка никаких артефактов, — устало сказал николаевец. — Обычная работа с сумраком, только топорная какая-то.

Лайк прикрыл глаза на несколько секунд и слабо покачал головой.

— Швед, — проникновенно сообщил он, — ментор-артефакты, особенно старые и сильные — это тебе не кубышка для силы, вроде обычного амулета. Они действуют тысячами способов, многие из которых сегодня просто забыты, потому что их изобретатели обратились в тени на нижних слоях сумрака, а рабочие дневники и древние инкунабулы с секретами, даже если и доживают до наших дней, становятся достоянием избранных. А в общем и целом знание, которым оперируют ныне действующие Иные, — лишь верхушка айсберга, надежно скрытого под поверхностью.

Шеф Темных всегда изъяснялся образно и даже несколько витиевато для повседневной речи. Впрочем, научиться так говорить — задача вполне реальная, особенно если посвятить ей долгие годы. У Лайка годы имелись, вот и отточил помалу.

— Ну и что нам теперь делать? — без видимого интереса спросил Арик.

— Действовать, — усмехнулся Лайк. — И желательно опережать Светлых и Инквизицию.

— А мы их опережаем?

— Надеюсь. Но полной уверенности у меня нет. В качестве рабочей гипотезы принимаем наличие у Черных нескольких старых ментор-артефактов. Вполне может оказаться, что это и не так, но пока я иных, альтернативных версий выдвигать не стану. Просто незачем.

Лайк лениво потащил из кармашка жилетки часы, встряхнул, откинул крышку, глянул на стрелки и так же лениво убрал.

— Вот-вот вернется Ираклий. Думаю, он расскажет немало интересного.

Ираклий действительно вернулся спустя каких-то десять минут. Но ничего рассказать не успел. Серая тень вдруг материализовалась посреди номера, и из сумрака выскользнула Лариса Наримановна, чуть ли не на себе волоча и Симонова, и Ефима. Оба были без памяти и выглядели полупрозрачными — верный признак незавершенного процесса развоплощения. Ираклий так и замер с полуоткрытым ртом и стаканом томатного сока в руке.

— Кто? — рявкнул Лайк, берясь за дело.

— Черные. Симонову хуже, сначала его.

То, что происходило сейчас в номере гостиницы, тянуло на вмешательство второго уровня. А называлось вроде «достать своих с того света» — ни больше ни меньше. В украинской команде только Лайк обладал достаточной мощью, чтобы проделать это без риска для себя. Манипулируя силой, не только берешь, но и отдаешь. И чем сильнее воздействие, тем больше придется отдать. Лариса Наримановна сделала все, что могла: у нее полностью, до донца разрядились очередные два амулета, а работать с сумраком напрямую удел чародеек, а не ведьм или колдуний.

Ираклий с Ариком принялись помогать. Швед изо всех сил пытался не мешать. Лариса Наримановна просто опустошенно обмякла в кресле, разве только в комочек не свернувшись.

— Светлые на подходе, — невозмутимо предупредил Арик, не прекращая поддерживать Лайка.

— Слышу, — отозвался тот. — С Симоновым все, теперь Ефим.

Переключились на самого молодого члена команды.

— Ага, — малость повеселел Лайк, присмотревшись. — Тут и делать-то почти нечего… Ираклий, Арик, оставьте, я сам.

Через минуту в дверь аккуратно постучали. Лайк, закончив и повалившись на кровать, попросил:

— Снимите кто-нибудь защиту…

Настоящие щиты прикрывали штабной номер, в котором жил Ираклий. В своем же всякие следы магических редутов Лайк успел со всем тщанием уничтожить сразу после разговора с Ариком и Шведом.

Вошли трое — угрюмый мужчина в инквизиторском балахоне, фон Киссель и наблюдатель Солодовник. Швед и Арик с немалым удивлением отметили, что у Лайка непроизвольно вытянулось лицо. Ираклий вскочил — такое впечатление, будто он поначалу намеревался застыть по стойке «смирно», но все же передумал. Даже Лариса Наримановна невольно подобралась в кресле и села прямо.

— Grandemeister… — пробормотал Лайк, почтительно кланяясь.

— Вольно, — совершенно без акцента отозвался инквизитор по-русски. — Прошу прощения, я ненадолго. Ты нашел что-либо, могущее заинтересовать меня?

— Нет, Grandemeister. — Лайк совсем по-детски замотал головой. — Пока нет. А вы считаете, что здесь…

— Не исключено. — Тон инквизитора стал чуточку раздраженным. — Ищите. Ты знаешь, что делать в случае, если подозрения оправдаются. И ты знаешь. — Это уже в сторону фон Кисселя. — И Гесер знает, а раз уж ввязался, то и он исполнит…

Инквизитор досадливо махнул рукой и без предупреждения ушел в сумрак. Некоторое время номером владела тишина; потом откашлялся и сел Ираклий. Лайк, все еще стоя, с интересом покосился па Светлых.

— Я так понимаю, раз у Инквизиции не возникло претензий по поводу… э-э-э… вынужденного вмешательства третьего уровня…

— Второго уровня, коллега, — ехидно, но совершенно без торжества в голосе поправил фон Киссель. — Но вы правы, коллега. Если уж Инквизиция не сочла необходимым вмешиваться, то и адепты Света пока не станут.

Лайк с неудовольствием глянул на Алексея Солодовника, потом все-таки умостился на краешке кровати. Светлым присесть он не предложил.