Лик полуночи

Кроме, может быть, Беззубого. Он усмехнулся от уха до уха, будто и надеяться не смел на столько оживленных событий в начале смены.

– Тебе действительно не нужно драться за меня, здесь есть чем заняться, – пошутил Тибо бодрым голосом, хотя и вздрогнул, пытаясь сесть прямо.

– Заткнись! – крикнули все хором, в том числе один из бездомных, которые перестали притворяться спящими.

– Смотрите, я забираю его у вас, – пыталась уговорить их Крона. – И гарантирую, что вы больше никогда не услышите, как он шлепает губами.

Они двинулись к ней, подталкивая ее к двери. Они не собирались уступать, а она определенно не собиралась отступать.

Она сомневалась, что стражи умеют работать в тандеме. Они будут действовать по отдельности, искать дыры в защите, думать только о движениях – ее и своих собственных и даже не попробуют объединить усилия и обыграть ее, пока кто-нибудь не повалит ее на землю.

Больше всего ее беспокоил Беззубый. Нужно было быть очень сильно уверенным в себе, чтобы выйти против меча с голыми кулаками.

Это значит, его надо уложить первым.

– Не прокатит, – сказал капитан Неряха, подняв прут и уложив его на плечи.

Он вышел вперед и остановился рядом с Пузом.

– Видишь ли, у него проблема не со ртом, а с руками. Они лезут туда, куда им не положено.

– Думаю, мы должны отрубить их, – сказал Пузо, – ради безопасности широкой публики.

– Да у вас смелости не хватит, чтобы отсечь столь прекрасные руки от не менее прекрасных запястий, – фыркнул Тибо с притворным возмущением. – Мои прекрасные руки нужны мне, чтобы слать воздушные поцелуи своим поклонникам.

– Чтоб тебе… – взвился Пузо, оскалив зубы на Тибо.

Крона поняла, что пора действовать. Прыгнув вперед, она ударила его по руке лезвием своего клинка. Он удивленно выронил нож, и она ногой отшвырнула его за себя.

Неряха с криком качнулся, целясь прутом в шлем. Она упала на колено, избежав удара, а Неряха потерял равновесие. Он ожидал, что ударит ее, и наступал боком, а когда промахнулся, врезался в Пузо.

Беззубый перестал ухмыляться, а Носик испугался. Первый двинулся вперед, а второй отступил. Оттолкнув своих коллег в сторону, Беззубый протянул руки к Кроне, схватил ее за переднюю часть униформы и поднял.

Это придало ей нужный угол.

Руки его были вытянуты, локти оказались под ударом. Повернув саблю рукояткой вперед, она ткнула тяжелым концом эфеса ему в сустав.

Он закричал и отпустил ее, рука безвольно упала – очевидно, она попала точно в нерв, и теперь рука онемела и покалывала.

Поднявшись, она пнула его по левому колену, надавливая на чашечку, пока та не выскочила. Он свалился на пол, задыхаясь от боли.

– Стоять, или я уложу еще одного, – приказала она, когда Неряха снова кинулся на нее. Он обрушил прут, как топор, пытаясь разбить ей плечо. Она взмахнула рукой в наплечнике навстречу ему. Звякнул металл, но не так пронзительно, как при ударе меча о меч. Основной удар все-таки пришелся на плечо.

Шипя от боли, она отбила прут в сторону.

– Справа! – закричал Тибо за мгновение до того, как горячая боль разорвала ей боковые мышцы на талии.

Пузо подхватил свой клинок.

– Заряженный магией ублюдок, – прошипел он ей сзади, поворачивая нож.

Она двинула локтем назад и попала ему в подбородок. Он отлетел назад, ударился головой о решетку и свалился на пол.

Боль, пылающая в боку, окончательно разозлила ее. Бросив саблю на пол, она устремилась на Неряху, вырвала прут из его рук и двинула его по челюсти. Он согнулся пополам и упал, уткнувшись лицом в бедро Беззубого, и затих.

– Видал, да? – заговорщицки сказал Тибо Носику. – Давай, снимай с меня наручники, и госпожа регулятор пощадит тебя, я знаю.

Все еще крепко сжимая в руках нож, Носик оценил свои возможности.

Глубоко дыша через нос, Крона выпрямила спину и потянулась за кинжалом, торчащим из бока. Хотя ее разрывала боль от ягодиц до плеча, она была уверена, что лезвие короткое и Пузо не умел целиться. Выдернув нож, зарычала от боли. Было ужасно больно, но она, черт возьми, осталась жива.

Она подняла меч, закрыла рану правой рукой и поплелась к Носику, который держал клинок в воздухе, но дрожал от нерешительности.

– Не знаю, о чем ты сейчас думаешь, – сказала она хриплым от боли голосом. – Но стоило ли устраивать эту бойню, – она махнула саблей в сторону трех поверженных стражей, – из-за этого бледного легкомысленного хлюпика и распутника.

Дорогое божество Времени, пожалуйста, пусть он скажет «нет».

Она была измотана.

– Распутник – это уж слишком, – фыркнул Тибо.

Махнув на него мечом, Крона проскрипела:

– Боги, помогите мне! Если ты хочешь уйти отсюда со всеми своими пальцами на ногах и на руках…

– Забирайте его, – решил Носик, выпуская нож из рук. – Можете его освободить, повесить, передать любому из великих маркизов в качестве подарка на юбилей, мне все равно. Просто, забирайте его.

– Спасибо, – ответила она, почти спокойно.

Если бы не кровь, стекающая по ноге, и не трое взрослых мужиков, стонущих на полу, можно было бы подумать, что она просто выиграла на спор.

– Прочь с дороги!