Лик (СИ)

Чей-то крик оглушил уши. Её? Мисс Уивер? Флеминга?

Внутри, в самой груди вдруг разлилось жжение. Боль отдавалась в живот. И горячая жидкость попала на одежду Киннана. Был ещё один выстрел.

Руки ослабевали держать Саванну над Хью. Но она уже мало что понимала. На какое-то время ей показалось, что она справилась. Флеминг жив, она здравствует. Через секунды закружилась голова. Кровь раскалилась. Саванна хотела позвать на помощь, хотела схватиться за рубашку Флеминга, притянуть его к себе. Тело немело. Руки била дрожь. Саванна хватал ртом воздух. Выстрел повторился, снова отразился в грудной клетке. В ушах стоял звон.

Но она слышала — наверху уже кто-то был. Выбили дверь. Слышались шаги.

Она храбрая. Раньше она была счастлива. Флеминг тоже обязательно будет. И остальные ребята, запертые за соседними стенами, тоже будут спасены.

Всё будет хорошо…

Конец. Пока мы здесь

Я чувствовал, что настала пора для перерыва. Ответы на вопросы пациентов в режиме «онлайн» — замечательная вещь, но сухость глаз от долгой работы за компьютером тоже никуда не девалась. Живые встречи мне нравились куда больше, так я мог взаимодействовать с приходящими намного качественнее. Взглянув на часы на запястье, я решил отдохнуть — до следующего пациента у меня было ещё два часа свободного времени.

— Флеминг, ты разобрал почту, которую сегодня прислали?

Клео устроилась в гостиной со своими записями. Уже тридцать три года, а она всё ещё жить не могла без постоянного процесса образования.

— Сейчас! — крикнул я ей из спальни нашей квартиры и вышел в коридор, чтобы забрать письма и посылки. Одна — от родителей, вторая — от… Рейн Стивенс. Уж тут я точно медлить не мог. Даже не заметил, как вытащил наружу самого себя, свой портрет. Он был точь-в-точь как я на фотографии нашего выпуска. В тот день я заставил себя позабыть обо всём. Со временем мысли о том подвале то уходили, то возвращались. Только единственная мысль о том, что полиция схватила Хью, на протяжении всех этих лет грела мысль. И не было больше желания мстить.

Мне пришлось отложить портрет на подоконник, чтобы позже придумать, куда его пристроить. Я не ожидал, что одно только моё лицо вызовет во мне столько воспоминаний. Портрет Рейн я тоже дописал. Он терпеливо дожидался её визита в шкафу нашей с Клео спальни.

Я снова посмотрел на часы.

2:04. Второго апреля две тысячи семнадцатого года, в год нашего выпуска, Даррелл, так и не окончив школу, уехал из города. После выпускного его примеру последовали и Рейн с отцом, которых, кроме небольшой квартирки, точнее, одной комнаты, ничего не держало. Она говорила, что жила у родственников то тут, то там. Знакомые улицы заставляли её всё вспомнить, и это было невыносимо. На её языке застыл вкус тухлой воды, которую предложил испить Киннан.

Остались только я, Клео и Вестер. До того, как Цукерман поступил в университет, он успел попрощаться с Тувьей. Тот вовремя догадался о том, что только разрушал семью своим присутствием. И пока всё не треснуло по швам окончательно, ушёл из жизни мистера и миссис Цукерман.

Не верилось, что уже столько лет осталось позади. Мне казалось, я жил в Лондоне, в квартире вместе с Клео всего-то полгода, а не больше десяти лет, но потом я смотрел на кольцо на пальце пока ещё Пауэлл и знал, что скоро состоится венчание. Интересно, она уже выбрала платье?

Я прошёл в гостиную и облокотился о косяк, тихо наблюдая за тем, как Клео внимательно вглядывалась в учебник. Я не шевелился и дышал почти неслышно, но она каким-то образом умудрилась меня услышать или заметить краем глаза движение.

— Посмотрел? — она улыбнулась. У неё уже давно отросли волосы, и она по-прежнему сохраняла ту же длину, что и в выпускном классе во время нашего знакомства. Медовые, всё такие же мягкие, они лежали на её плечах и лопатках. Хотя однажды, она всё-таки пожертвовала волосы ещё раз. А потом мы с ней приняли решение взять пожертвование на благотворительность за привычку. Больше Клео не рассказывала незнакомцам о том, что часть нашего бюджета стабильно уходила на помощь диабетикам, людям, пострадавшим от насилия, и… малоимущим. Такое мы уже не разглашали.

Прозвенел звонок в дверь. И если это были те, о ком я думал, они были единственными, кому мы с Клео могли рассказать нечто подобное. Вместе с ней мы поспешили к двери. Она, всё такая же ловкая, успела быстрее меня, потому дверь была распахнута именно ей.

Вестер приобнял Рейн за плечо. Незнающий человек бы подумал, что перед нами стояла счастливая семейная пара, но мы-то точно так не думали.

— Вестер, — я протянул руку.

— Флеминг, — с привычной широкой улыбкой ответил он мне.

— Боже, как официально, — Рейн закатила глаза, но всё же улыбалась. Увидев Клео, она захватила её в крепкие объятия. Теперь точно крепкие, когда с неё сошла та болезненная худоба.