Лик смерти

Сара стояла над пропастью, взмахивала руками, чтобы удержать равновесие, а из глубин ее огромного черного омута что-то поднималось на поверхность. Это… голова Бастера, мертвого Бастера, мама с пистолетом в руке… Она продолжала балансировать, но…

Сара возвела глаза к безоблачному небу и неистово закричала.

Прошло какое-то время.

Сара проснулась от восторга: надо же, она сохранила рассудок. «А что тут хорошего? — вдруг подумалось ей. — Может, здравый ум переоценивают?» Ее запястья были пристегнуты ремнями к койке. Ноги — тоже. Обычная койка, такие в больницах бывают. При этой мысли Сара усмехнулась.

«Они мне что-то вкололи. Классно! Я чувствую себя счастливой и в то же время хочу покончить с собой. Да, наверняка что-то вкололи».

Сара однажды уже просыпалась здесь, после того как ей приснился страшный сон, который, ей-богу, она никак не могла выкинуть из головы. Сара хихикнула и вновь потеряла сознание.

Она сидела на кровати и обдумывала способы. Два дня назад Сару освободили от ремней и закрыли на ключ, но особо пристально за ней не наблюдали. Она получала лекарства, притворялась, что пьет их, и ее оставляли в покое, чему она несказанно радовалась. У нее было время, чтобы спланировать самоубийство.

«Как же самой себя убить? Надо что-нибудь придумать».

Этому они не могли помешать.

Сара долго думала и в конце концов поняла, что сначала необходимо выбраться из больницы. Здесь ей не дадут умереть. Досадно, но ничего не поделаешь.

Она должна была убедить врачей, что окончательно пришла в себя и готова вернуться… (закатите глаза, чуваки!) вернуться в здоровую среду приюта. Ничего страшного. Это будет совсем не трудно. За ней не так пристально наблюдают, чтобы разгадать ее намерения.

Сара вернулась в приют неделю спустя. Тощая Дженет обрадовалась ей и улыбнулась. А Сара, представив, как Дженет натыкается на ее труп, висящий на веревке, улыбнулась в ответ.

В спальне Сара обнаружила на своей койке новенькую девочку. Сара объяснила новенькой положение вещей: сломала ей указательный палец и вместе со всеми шмотками толкнула на середину комнаты. Сара особо не свирепствовала. Девочка не могла знать прописной истины: нельзя связываться с Сарой. Она взглянула на рыдавшую новенькую, которая нянчила свой палец, и подумала: «Ну, теперь ты в курсе». Затем легла на койку и выкинула девочку из головы. Более важные мысли беспокоили ее. Такие, как смерть.

Прошло несколько часов. Сара все еще размышляла о смерти, когда к ее койке приблизилась очень взволнованная девочка. Она подобострастно смотрела на Сару.

— Чего тебе? — спросила Сара.

— Письмо, — робко произнесла девочка.

Сара нахмурилась:

— Мне?

— Угу.

— Давай сюда.

Девочка протянула Саре белый конверт и убежала.

Сара уставилась на него и по обманчивой простоте белой бумаги поняла: «Это от Незнакомца».

Она хотела выбросить письмо, не открывать совсем. «Имею право». Но, проклиная себя, Сара все же разорвала конверт. Внутри был единственный белый лист. Письмо, распечатанное с компьютера. Безликое и такое же зловещее, как и написавший его.

Поздравляю тебя с прошедшим днем рождения, Сара!

Ты помнишь мой первый урок о выборе? Если помнишь (а я уверен: помнишь), тогда воскреси в памяти обещание, которое я дал твоей маме. Ты знаешь, что я его сдержал. Подумай об этом, когда будешь читать дальше.

С Терезой все в порядке. Не скажу, что прекрасно: честно говоря, она немного не в себе (хандрит), но она здорова. Мы вместе уже около трех лет. Она мечтает еще раз увидеться с тобой; да я и сам не прочь. Но ваша встреча не состоится, пока ты находишься в приюте. Дай нам знать, как только попадешь в приемную семью, и мы свяжемся с тобой.

Подписи не было.

Незнакомец специально так написал. Непосвященный, случайно прочитавший письмо, сочтет его любопытным, но безопасным. Сара поняла, что́ Незнакомец хотел сказать. Он знал, что она поймет.

«Тереза жива. И останется в живых до тех пор, пока я делаю то, о чем он написал. Он хочет, чтобы я вновь оказалась в приемной семье и ждала».

В последнее время Сара всячески сопротивлялась, когда ее хотели отправить в приемную семью. Впрочем, она знала: если передумает, ей нужно всего лишь поставить в известность Дженет и улыбаться, когда объявятся потенциальные родители. Она хорошенькая, и она девочка, семейные пары всегда хотели взять ее на воспитание в надежде впоследствии удочерить.

И вдруг ей в голову пришла одна мысль, нежелательная. «Что же случится с ними? С теми, кто возьмет меня к себе?»