Лик смерти

Я задумалась. Я должна дождаться Барри. Пусть отправит свою команду обследовать дом. Мне просто необходимо все тщательно там осмотреть, чтобы погрузиться в атмосферу преступления. Официально это пока не наше дело, но я не могу просто взять и уйти.

Я вздохнула:

— Похоже, придется припоздниться. Спроси Элайну, она не против взять Бонни к себе?

— Конечно.

— Скажи, что я свяжусь с ней утром.

Алан снова приложил телефон к уху и отошел.

— Ну а что со мной? — спросила Келли.

— А тебе придется поработать во время своего отпуска, так же как и мне, — устало улыбнулась я. — Мы дождемся Барри, все проверим… — Я пожала плечами: — А там посмотрим. Может, продолжим отпуск, а может, и нет.

Театрально вздохнув, Келли страдальчески пробурчала:

— Эксплуататорша! Я требую прибавки к зарплате!

— А я — мира во всем мире, — ответила я.

«Сплошные неприятности. Пора бы привыкнуть».

— Бонни пристроена, — сообщил Алан. — Итак, наши действия?

Пора принимать на себя командование, тем более что это моя основная обязанность. Я руковожу отделом, причем блестяще. У каждого из нас есть область, в которой ему нет равных. Келли неподражаема в криминалистике. Алан — в проведении допросов, и он лучший, когда возникает необходимость обойти территорию и опросить свидетелей преступления. Он неутомим и не пропустит ни одной мелочи. Таких людей нельзя заставить подчиниться просто из любви к вам. Они должны вас уважать. А для этого требуется даже чуть-чуть высокомерия. Вам следует чувствовать свою силу, быть докой в своей области — и сознавать это.

Мне нет равных в понимании тех, кого мы разыскиваем, в способности видеть место преступления, а не просто смотреть на него. Любой обнаружит труп на месте убийства. Все искусство в том, чтобы провести тщательный анализ. Почему именно это тело? Почему оно здесь? Какую информацию об убийце это нам дает? Одни имеют опыт в подобных делах, другие могут быть необыкновенно искусными. Я же обладаю даром и достаточным высокомерием, чтобы признать этот дар.

Мой талант — в способности постичь сумеречное душевное состояние тех, за кем охочусь.

Многие начитаются детективов, и им начинает казаться, что они понимают ход мыслей серийных убийц. Возможно, они настолько хладнокровны, что способны не моргнув глазом просмотреть целую стопку шокирующих фотографий с места преступления. Они постоянно болтают о маньяках, о психосексуальности — и чувствуют себя необыкновенно просвещенными. В теории оно, может, и правильно, но от теории до практики расстояние огромное. Однажды я пыталась объяснить это на лекции.

Квонтико проводил что-то вроде дня знакомства с профессией, и приглашенные докладчики представляли свои подразделения в аудитории, заполненной молодыми, подающими надежды стажерами. Когда подошла моя очередь, я вгляделась в юные, сияющие от счастья лица и рассказала о нашумевшем случае в Нью-Мехико. «Один мужчина и его сожительница годами преследовали и похищали женщин. Своих жертв они приводили в специально оборудованное помещение, заполненное всевозможными орудиями пыток, и целыми днями и даже неделями насиловали и мучили их. Большинство пыток преступники даже записывали на видео. Их излюбленным инструментом была электропогонялка для скота. На видеозаписи вы можете увидеть дым, выходящий из влагалища молодой женщины, которую они насиловали с помощью этого прибора». Даже малая толика сведений об ужасных издевательствах заставила аудиторию замолчать. Лица некоторых стажеров побелели.

«Одна из наших агентов должна была составить серию подробных рисунков кнутов, цепей, пил, сексуальных игрушек и прочих орудий, с помощью которых пара извращенцев издевалась над своими жертвами. Агент выполнила задание, потратив на него четыре дня. Я видела эти рисунки — отличная работа. Они были потом представлены на суде. Начальник поблагодарил женщину и отпустил на несколько дней в отпуск, чтобы она могла побыть с семьей и развеяться».

Я замолчала, переводя глаза с одного юного лица на другое.

«Женщина отправилась домой и целый день провела с мужем и маленькой дочкой. Но в ту же ночь, когда муж и ребенок заснули, она потихоньку спустилась на первый этаж, достала из кобуры свой боевой пистолет и застрелилась».

Все сидели затаив дыхание. Наступила звенящая тишина.

Я пожала плечами. «Проще всего взять и повесить ярлык на эту храбрую молодую женщину и забыть о ней. Можно назвать ее слабой, или сказать, что к тому моменту она уже пребывала в депрессии, или решить, будто в ее жизни произошло событие, о котором не догадывался никто. Как вам будет угодно. Только имейте в виду, что она восемь лет была агентом ФБР, обладала безупречной репутацией и не страдала никакими душевными заболеваниями».

Я качнула головой.

«Мне кажется, она увидела слишком много и слишком далеко зашла, именно это ее и сломило. Она почувствовала себя шлюпкой, затерявшейся в безбрежном океане, и уже не смогла вернуться».

Я облокотилась о кафедру, подалась вперед.

«И вот что делаю я, вот что делает моя команда: мы смотрим, не отворачиваемся и очень надеемся, что у нас достанет сил справиться».