Лик смерти

Я взглянула на страницы дневника, ожидавшие на журнальном столике, и на часы. «Ну что ж, будем гореть на работе, только так можно докопаться до истины».

История Сары Часть II

Глава 24

Ну и как вам понравилось начало истории? Неплохо для шестнадцатилетней, а? Я уже говорила, я не бегаю на длинные дистанции. Подведем итоги по первой части: счастливая я; злодей, который явился в дом; смерть Бастера, мамы и папы; несчастная я.

А теперь — очередной старт.

Но сначала немного предыстории. Я была словно в тумане, словно помешанная после всего, что случилось. Непонятно, как мы с Дорин оказались во дворе. Дорин, бедная глупышка, не смогла заставить меня встать (вся в соплях и слезах я лежала на бетонной дорожке) и то ли от жажды, то ли от голода завыла. Господи, неужели она смогла завыть?!

Как бы там ни было, наши соседи, Джон и Джейми Оверман, вызвали полицию из-за этого воя, а еще, я думаю, из-за того, что заглянули через забор и увидели меня на земле: «Ой, а чёй-то тут такое?» Явились два копа: парень, которого звали Рики Сантос, и коп-новичок по имени Кэтти Джонс. Кэтти сыграла значительную роль в моей истории. Подробнее о Кэтти я расскажу позже. Таков тридцатисекундный итог.

А сейчас рассказ пойдет от третьего лица. Пора отправляться в очередное путешествие в пропасть. Готовы?

На старт! Внимание! Марш!

В некотором царстве, в некотором государстве царила полная неразбериха…

* * *

Измученная Сара маленькими глотками пила воду через соломинку. Прошла уже целая неделя. Неделя блужданий в желеобразном бреду под воздействием лекарств, которыми пичкали Сару. Неделя коварных голосов, шептавшихся в ее голове. Неделя горя.

Но однажды Сара проснулась без крика. Так закончились ее путешествия в Страну Желе. Впрочем, она все еще видела сны. В этих снах были живы родители (их больше нет, нет совсем!), был жив и Бастер (глупыш? глупыши?). Нет, нет, нет! Она просыпалась от этих снов, дрожа и отказываясь верить.

Вот и сейчас Сара проснулась и увидела у кровати женщину в полицейской форме. Женщину звали Кэтти Джонс, она была милой, но ее вопросы озадачили Сару.

— Сара, — начала она, — ты не знаешь, почему твоя мама… причинила боль твоему папе?

Сара сердито взглянула на Кэтти:

— Потому что Незнакомец заставил ее это сделать.

Теперь нахмурилась Кэтти:

— Какой Незнакомец, милая?

— Который убил Бастера и обжег мне руку. Он заставил маму убить папу, а потом застрелиться самой. Он сказал, что сделает мне больно, если они откажутся.

Сбитая с толку, Кэтти уставилась на Сару:

— Ты говоришь, в вашем доме был кто-то еще, малышка? Некий человек, который заставил твою маму сделать то, что она совершила?

Сара кивнула.

Кэтти откинулась на спинку стула.

Она знала, что криминалисты прочесали весь дом Лэнгстромов и не нашли ничего, что противоречило бы версии «убийство-самоубийство». Была записка от матери со словами: «Мне очень жаль, позаботьтесь о Саре». Отпечатки Линды найдены везде, где только можно, в особенности на ножовке, которой обезглавили собаку, на шее Сэма и на оружии, из которого Линда застрелилась. Выяснилось, что мать находилась под воздействием антидепрессантов, никаких признаков насильственного проникновения в дом не обнаружено, да и Сара осталась жива…

Сыщики попросили Кэтти получить подтверждение Сары в качестве дополнительного доказательства своей версии. Уточнение деталей, не больше.

«Что я здесь делаю?» — подумала Кэтти и вспомнила слова Рики: «Только возьми подтверждение, и все. Возьми, отдай сыщикам и можешь быть свободна. Остальное тебя не касается».

— Расскажи мне обо всем, что ты помнишь, Сара.

Сара смотрела на женщину-полицейского, выходившую из ее палаты. «Она мне не верит». Это Сара поняла еще на половине своего повествования. Взрослые думают, детей можно обмануть. Они ошибаются. Сара сразу просекла, что ее не воспринимают всерьез.

Симпатичная Кэтти не поверила ее рассказу о Незнакомце. Сара нахмурилась. «Нет, это не совсем так. Как будто… — Сара задумалась на мгновение, — как будто она не считает, что я вру, но и не думает, что мой рассказ — правда. Похоже, она принимает меня за сумасшедшую».

Сара легла на кровать, закрыла глаза и почувствовала такую боль, словно сквозь ее душу промчался во весь опор черный табун лошадей, вздымаясь на дыбы и разбивая копытами ее сердце. Эта боль не была ноющей — она пылала, как рваная рана, как оголенный нерв. На Сару обрушивалась кромешная тьма, заставляя думать о смерти. В такие минуты Сара пыталась остановить сердце.

Когда-то мама рассказывала ей историю о древних китайских мудрецах, которые вырыли себе могилу, сели на ее краю и заставили себя умереть. Их сердца остановились, и тела мудрецов упали в ожидавшую землю.