Лик зверя

Домик с покатой оранжевой крышей и белыми стенами казался очень привлекательным. Внутри его все выглядело по-домашнему уютно и тепло. Небольшие помещения, со вкусом обставленные изящной мягкой мебелью, удобные встроенные шкафы, глубокие кресла, располагавшие к отдыху, и столики из шелковистого дерева. На окнах, видимо для большего уюта, вместо обычных светофильтров висели красивые полупрозрачные занавеси, создававшие в комнатах мягкий полумрак. Здесь, судя по всему, несколько недель никто не жил, но нигде на мебели я не заметил следов пыли. Помещения были хорошо проветрены, и в воздухе стоял легкий ионизированный запах, как после грозы.

Обслуживающий персонал Полигона следил за помещениями отменно. Все было аккуратно убрано, на столе в гостиной стояла хрустальная ваза, в которую я и поставил цветы. Положив свой чемодан в кресло у окна, я осмотрелся. Может быть, вздремнуть? Широкий мягкий диван, застланный пушистым ковром, манил расположиться на отдых, но мне совсем не хотелось спать. Наоборот, я чувствовал в себе необычный прилив сил. Норин сказал, что моя группа сейчас находится на уроке самообороны. Может быть, действительно пойти посмотреть?

Немного поразмыслив, я встал и вышел из домика. Двое молодых ребят и девушка, проходившие мимо, сообщили мне, что занятия группы двести шесть проходят на Круглой Лужайке. Они показали дорогу, и я направился в указанном направлении.

Все дорожки на Полигоне были обсажены акациями, магнолиями и жасмином, заросли которого источали дурманящий терпкий аромат, привлекая множество насекомых. Вообще, как я успел заметить, здесь было очень много зелени, гармонично сочетавшейся в ландшафтных композициях с причудливыми сооружениями из естественного камня и струящейся прозрачной воды.

То, что спортивные занятия проводились на природе, а не в специально оборудованном помещении, понравилось мне. Пробравшись через кусты акации, я оказался на свободном пространстве и сразу же увидел большую спортивную площадку, на которой собралось с десяток человек в специальных кимоно. Подошел ближе.

Все добровольцы сидели по краю площадки, а чуть в стороне стоял невысокий, коротко стриженный человек в черном кимоно.

«Учитель», — догадался я. Еще издалека я услышал его неторопливую речь. Темные зоркие глаза этого человека сразу же заметили мое появление, но он не подал вида, что знает о моем присутствии. Его ученики, исполненные сосредоточенного внимания, слушали объяснения своего наставника, не смея даже пошевелиться. Я опустился прямо на траву недалеко от всех остальных и стал прислушиваться к рассказу наставника.

— Искусство самозащиты, — рассказывал он, — уходит своими корнями в глубокую древность. Первое упоминание о приемах борьбы без оружия содержится в «Махабхарате» — древнем религиозном эпосе православных индусов. В нем герой Бхима убивает своего противника ударом ноги. Это вовсе не преувеличение. На протяжении своей истории разные народы создавали различные виды борьбы, приемы которых использовались как воинами во время сражений, так и простыми людьми для своей защиты от вооруженных феодалов и разбойников. В те смутные времена, изобиловавшие кровопролитными войнами и насилием, появление подобных знаний было закономерным.

Наиболее значительного развития искусство борьбы достигло на Востоке, в древнем Китае, откуда оно перекинулось на Японские острова. Здесь именитые японские феодалы, именовавшиеся самураями, в значительной степени упростив традиционные виды китайской борьбы и отбросив их глубокую философскую основу, сделали основной упор на боевые качества этого искусства применительно к конкретным военным действиям. Разработанные ими приемы хранились в строгой тайне в узком родовом кругу и передавались из поколения в поколение. Но это не значит, что в среде простого народа подобных знаний не существовало. Именно поэтому у различных боевых искусств было множество школ, стили и методы ведения поединка в которых существенно отличались друг от друга, из-за чего между ними зачастую возникали противоборства, в ходе которых каждая из школ стремилась доказать превосходство своего стиля над всеми остальными.

Наставник на минуту замолчал, желая убедиться, внимательно ли его слушают, но его опасения были напрасны. Все добровольцы жадно внимали каждому его слову.