Лик Зверя

В голосе хозяйки послышалась угроза, далекая, как зарождающийся камнепад, но столь же устрашающая. Ольга закусила губу. Похоже, эта девушка ничего не понимает, или, запуганная «доброжелателями», что наверняка не раз угрожали, а быть может и наведывались, решила все отрицать? Если бы собеседница сказала напрямую, что знает, пусть даже это будут крупицы информации, можно было бы обсудить, придумать какой-то план. Но она молчит! Как заставить говорить запуганного человека: силой, хитростью?

Хозяйка дома неожиданно встала, направилась к входу соседнюю комнату. Продолжая напряженно размышлять, Ольга проводила ее глазами, подспудно удивляясь крайней сутулости и тяжелой походке девушки. Тяжелой в прямом смысле слова. Под ступнями незнакомки половицы жалобно трещали, будто по ним шла не девушка, а тяжеленный мужик.

Фигура хозяйки скрылась за дверью, послышались непонятные звуки. Зачерпнув еще мяса, Ольга вновь обратила внимание на запах, и, одновременно, взгляд упал на квадрат крышки погреба. Повинуясь наитию, Ольга подалась вперед, уцепившись за кольцо, рванула. Чернильный зев погреба распахнулся жуткой пастью, снизу ударила волна смрада, захлестнула липкими щупальцами. Борясь с тошнотой, Ольга выхватила из сумочки зеркальце, поймав бьющий в окно лучик солнца, направила импровизированный прожектор вниз.

Луч заскользил по дну, выхватывая какие-то куски и ошметки, пока пляшущие в глазах пятна не сложились в целую картину. Глаза расширились, а ноги ослабели, когда Ольга поняла, что именно она видит.

ГЛАВА 12

На дне погреба, наполовину скрытые грудами проросшей картошки, лежат куски людей. Отделенные от тел, белесыми корневищами топорщатся ноги, растопыренными крючьями торчат пальцы рук, застывшим вихром вздыбились волосы на чьей-то голове. Почти целые и не очень, с ободранной кожей и дочиста срезанным мясом, куски тел замерли в жутком беспорядке, образую инфернальную мозаику. Вот торчат гребнем чьи-то выскобленные до белизны ребра, а там скалит зубы в усмешке череп, кожа на лице отсутствует, но ухоженные при жизни, волосы сохранили блеск.

Желудок рванулся в спазме, извергая содержимое, полупереваренная пища выплеснулась разноцветным потоком, унеслась вниз. Могильная яма погреба ответила новой волной вони. Чувствуя, что еще немного, и она потеряет сознание, и, лишившись сил, провалится в этот импровизированный ад, Ольга захлопнула крышку, отпрянула, желая оказаться как можно дальше от жуткого могильника.

Скрип половиц донесся пугающим эхом. Внезапно захотелось броситься на пол, вжаться в доски так, чтобы слиться с поверхностью в единое целое. Реагируя на импульс, Ольга расслабила мышцы, упала, больно приложившись лицом, но, прежде чем тело коснулось поверхности, над головой зло взвыло, раздался хряск. Осознание происходящего пришло изнутри, мгновенное и абсолютное, но, вечно сомневающемуся, рассудку понадобилось время. Перекатываясь в сторону, и, пытаясь ухватить противника взглядом, Ольга потеряла драгоценные мгновения, отчего едва не лишилась руки.

В доски, на уровне предплечья, с угрожающим гулом вонзилась полоса металла, прихватив кусочек кожи. Зашипев, как рассерженный кот, Ольга подхватилась, взлетела на ноги, выворачивая тело так, чтобы оказаться лицом к врагу. Картинка дернулась, смазавшись на долю секунды, обрела четкость. В двух шагах, напротив, возвышается фигура девушки, но, за прошедшую минуту, хозяйка дома разительно изменилась. Плечи расправились, отчего девушка стала ощутимо больше, с лица исчезло выражение тупого безразличия, сменившись яростью, а в глазах зажегся огонек безумия.

Окинув взглядом противницу, Ольга ощутила трепет. Девушка выше почти на голову, и значительно шире в плечах. В кулаке, больше похожий на меч, зажат тесак, что сводит и без того мизерные шансы на победу на нет. Остается уповать лишь на то, что хозяйка дома не владеет азами боя с холодным оружием. Иначе можно сразу прыгать в гостеприимно распахнутое чрево погреба, в надежде сломать себе шею прежде, чем нож маньячки коснется тела.

Это лишь в фильмах герои лихо уворачиваются от мечей, умудряясь не только остаться невредимыми, но еще и победить противника его же оружием. В реальности совсем не так. И инструктор по фехтованию, чье лицо мелькнуло в потоке мыслей, не уставал это повторять, раз за разом вдалбливая в головы подопечных простую мысль: — если у противника нож, а у вас пустые руки — не бойтесь показать трусом, бегите. Но, если выхода нет — сражайтесь. И он показывал, как именно нужно сражаться, с потом и кровью вбивая в тела учениц спасительные навыки.