Ликабет. Книга 1 (СИ)

— Да. Когда-то, в древности, были времена, когда на поверхности жить было опасней, чем под землей и люди уходили туда и жили там. Говорят, что и сейчас там кто-то живёт, но утверждать не буду. Это не моё знание — у Лютаева в глазах плясали бесенята, и было непонятно, шутит он или говорит серьезно.

— А как же они туда попадали? — спросил Буховцев и сам себе ответил — входы через карстовые провалы.

Вся Нижегородская область была пронизана карстовыми пустотами, словно швейцарский сыр. В них, бывало, уходили озёра и целые деревни. Лютаев кивнул головой.

— Нечто вроде этого. Я уже говорил вам, Валерий Александрович, что вы очень сообразительный человек.

— И как же эту водоросль используют?

— Её достают на поверхность лунной ночью. Днем нельзя. При солнечном свете она мгновенно разлагается, а при Луне видны её превращения различными переливами цветов. Таких цветов вы, Валерий Александрович, никогда не видели, на Земле таких нет. По ним можно понять, насколько она готова она к употреблению.

— В чем же эффект. В каком-то биохимическом процессе?

— Не только — Лютаев опять поднял палец, что видимо, означало «в разумных пределах» — я объясню вам позже.

Действительно, пожалуй, чудес хватит. К хорошему нужно привыкать понемногу. Буховцев знал, что постепенно он привыкнет и к этим чудесам, и к другим, и будет усваивать информацию, данную Лютаевым как должное, но в настоящий момент его интересовали вещи куда как более приземленные, и он спросил:

— Евгений Андреевич вы случайно не знаете, что делает Чистяков в этом предприятии. Мне кажется, это не то, чем должны заниматься легионы, и у меня есть подозрения, что здесь замешана политика, а я не люблю загадок с политическим подтекстом.

Лютаев снова смотрел на Валерия внимательным изучающим взглядом. Раздумывал недолго.

— Что-то мы отвлеклись. Наливайте, Валерий Александрович, а там побеседуем дальше.

Они не спеша, опрокинули еще пару стопок под остатки курицы, свежую зелень и малосоленые огурцы. Ели не торопясь, осматривая окрестности. Погода была хорошая, но после обеда постепенно надувал тёплый ветер. В долу было тихо, но по краям волнами прогибались ячмень и подсолнух. Может, маг всё-таки испортил погоду своим колдовством? Вряд ли — глупые мысли лезли Буховцеву в голову. Попутно он рассказывал Лютаеву о деревне, окрестностях и своей жизни здесь. Когда Валерий закончил рассказ, они сидели и молчали некоторое время.

— Скажите, Валерий Александрович, что вы думаете об Александре Годунове?

— О Годунове? — Валерий задумался. Об Александре Годунове наверное слышал любой в России и многие за её пределами. Большинство из тех, кто служил в легионах, его видели, и многие общались с ним лично. Валерий был одним из них. Более того, он знал о нём еще в то время, когда тот зарабатывал свои первые большие деньги на консультациях по инвестиционным проектам в Нижнем Новгороде. Потом Годунов сам участвовал в этих проектах со своим капиталом, а далее многие организовывал сам, привлекая кроме собственных денег средства инвесторов, как иностранных, так и отечественных. В том числе деньги государства, когда это было нужно. В Нижнем ему принадлежала большая доля в транспортных компаниях и транспортной бирже, организованной при его участии. Он начинал в Нижегородской области туристический бизнес, строя в сельской местности гостиницы и создавая турфирмы привозящие на отдых иностранцев. В общем труднее было вспомнить, где деньги Годунова не присутствовали. В последнее время его

корпорация «Сириус» на паях с государством субсидировала лунную программу.

Собственно отношения с государственными структурами и сделали его известным. Он был назначен представителем на Балканах и смог очень быстро повернуть ситуацию в пользу России, завоевав доверие союзников и запугав противников. И то и другое он умел делать в совершенстве. В Греции на исторической конференции он назвал греков эллинами, а Грецию Элладой, и с его легкой руки это название прижилось в России, и в союзных с ней странах, и употреблялось даже на официальном уровне. Древнегреческим и латынью он владел в совершенстве и неудивительно, что в Элладе пользовался большой популярностью. После этого Годунов стал известен. Известен, не только в России и на Балканах, но и в Европе. Пресса общаться с ним любила. Острый на язык Годунов умел находить контакт с журналистами, завоевывать и держать их внимание. Его точные формулировки и описания событий сразу становились заголовками тем в газетах и сети, и приклеивались потом к этим событиям как ярлыки. Если Годунов сравнивал какого-то политика с чем-нибудь или кем-нибудь, политику грозило, что прозвище приклеится к нему надолго. Его побаивались. С народом он общался сдержанно, никогда не заискивал, и тем не менее, его любили. После Балкан он был представителем в Украине и сумел поднять уровень отношений до союзнических.