Ликабет. Книга 2 (СИ)

— Да очень, но винить его за это сложно. Варвары увидели цивилизованный мир, и каждый сделал вывод согласно своему уму и своим желаниям. Кто-то из них понял свое место в нем, и какие ему грозят опасности. Кто-то увидел, каким может быть единовластный правитель в лице Августа, да и любого легата в войске, которому все подчиняются беспрекословно, и захотел стать таким же для германцев. Таков, например Маробод, который хочет править среди маркоманов, я думаю, и Арминий такой.

— А наместник, он доверяет такому человеку? — Валерий слушал очень внимательно.

— Почему нет — Ахилл Филаид хмыкнул — Сын Сегимера говорит на латыни как римлянин и ходит в тунике. Август дал ему всадническое достоинство, и он не упускает случая покрасоваться с золотым перстнем. К тому же на пиру всегда готов поддержать беседу с чашей вина в руках. Он сильно отличается от местных бородатых вождей, которые ходят в шкурах поверх одежд, хотя многих из них бесит, когда знатный херуск скачет на пиру как сатир. Наместник отмечает Арминия и считает его продуктом римского влияния, будущим этой провинции.

— Да уж — только и мог сказать Буховцев.

Тема была интересная, и пока они шли, Валерий еще долго расспрашивал эллина о местных вождях, их жизни и нравах. Вскоре вышли к ручью и по его берегу отправились в сторону реки. Шедший впереди отряда разведчик встретил их стоя на тропе.

— Германцы на месте, трибун.

Действительно, со стороны реки слышались грубые мужские голоса и среди них звонкий женский смех. Они спешились, отдали коней легионерам и направились к ручью.

Около берега, у тропы отряд встретила охрана из угрюмых бородатых германцев. Ахилла узнали, а на Валерия посмотрели подозрительно, но пропустили. Отряд с опционом остался у тропы, а они спустились ниже к ручью, и их взору предстало забавное зрелище. Две юных особы, задорно хохоча и взвизгивая, бегали по каменистому берегу, били руками по речному зеркалу и окатывали друг друга водой. Одеты они были в римские столы, и намокшие одежды обтягивали юные тела весьма соблазнительно. Буховцев только глубоко вздохнул. За время похода, да и в лагере возможности пообщаться с противоположным полом у него не было. Вернее возможность была, не было желания. Как-то не тянуло на секс с лупиями из канаба, через которых по нескольку раз прошел целый легион. Легионеры, да и центурионы с трибунами не брезговали, поскольку ничего другого здесь не было, но Валерий был готов подождать пару месяцев. И вот сейчас это. Он посмотрел на эллина. Нет, не только у него такое глупое лицо. Тем временем, девушки их заметили, прыснули, и смеясь скрылись за кустами. Буховцев с Ахиллом уже собирались идти в сторону стоянки, но около кустов юные купальщицы выскочили им навстречу. На мокрую одежду были накинуты длинные плащи, закрывавшие их до пят, лишь влажные волосы напоминали о недавней забаве. Все пришли в замешательство, и Валерий имел краткую возможность рассмотреть обеих.

Девушки были совсем юные, лет пятнадцать, восемнадцать. Точнее определить было сложно. В этом мире женщины взрослели рано, а в пятнадцать уже имели мужей и детей. Часто, но не всегда. Эти были явно не замужем. Волосы непокрыты, растрепаны. Лишь пара небольших мокрых косичек, намекали на взрослую прическу. Одна старше другой, но не намного. Белокурые волосы рассыпались по плечам, на умном, живом личике испуганные голубые глаза, в которых вместе с тем затаились озорство и любопытство. Небольшие ямочки в уголках губ. Она смутилась под его мимолетным взглядом, и Буховцев посмотрел на другую. Та была немного моложе, ниже ростом, с роскошными черными волосами. Лицо чуть полноватое и озорства в глазах куда больше, а испуга нет совсем. Ахилл заметно покраснел — невиданное зрелище, улыбнулся, и приложив руку к груди, поклонился.

— Рад видеть тебя, дочь достойного Сегеста и тебя дочь достойного Веамильда. Позвольте представить моего друга и командира, знатного римского патриция Марка Валерия Корвуса сына Луция Валерия Корвуса, трибуна — латиклавия девятнадцатого легиона.

Валерий опешил от такого пышного представления и велеречивости Ахилла, но не растерялся, тоже прижал руку к груди и поклонился.

Ахилл тем временем представил ему девушек.

— Туснельда, дочь достойного Сегеста сына Визимера и ее подруга, и воспитанница Сегеста, Альгильда дочь Веамильда сына Харимунда.

Девушки вышли из ступора, и приняв величавый вид, поочередно склонили головы. Туснельда это та, что моложе, черноволосая, а другая Альгильда — определил Буховцев.

Он еще раз бросил взгляд на Альгильду, было в ней что-то, что его притягивало, да и других мужчин, наверное, тоже. Она покраснела. Блин, как с ними разговаривать? Хорошо хоть по — латыни понимают.

— У нас послание к достойному Сегесту, не подскажете, как его найти? — обратился он к обеим сразу.