Like a hurricane (СИ)

Несмотря на совет Изабель, Алек так и не собрался и не поговорил с Магнусом. Не потому, что ему было нечего сказать, нет. Он боялся. Боялся, что его опасения подтвердятся, и Магнус скажет, что больше не любит его, и его чувства угасли. Он так сильно этого боялся, что неведение и игнорирование ситуации были для него лучше, чем твёрдая уверенность.

Две недели пролетели довольно быстро, и канун Рождества подкрался незаметно, скрывая Алека в тени гостиной, освещая лишь светом гирлянд на ёлке. Он раскинулся в кресле, наблюдая за тем, как гаснут и вспыхивают разноцветные лампочки, и потягивал виски, с каждым глотком ощущая, что сегодня, наконец, всё решится. Если и отпускать старое и начинать новое, то Рождество – самое подходящее время.

Часы показывали, что до полночи осталось чуть больше трёх часов, и ужин, который устроили Льюисы, начался час назад, а Магнуса как обычно где-то носило.

Дверь резко распахнулась, и Алек, опрокинув в себя остатки алкоголя в бокале, поднялся на ноги. В гостиную вошёл Магнус, весь покрасневший от морозца и с улыбкой от уха до уха.

– Прости, что задержался, сладкий, – сказал он, подходя к парню и привлекая того в объятия.

Алек резко вывернулся из кольца рук и отошёл на два шага.

– Не прикасайся ко мне, – он посмотрел в глаза Бейна яростным взглядом. – Пока ты мне не объяснишь, где постоянно пропадаешь, даже не смей подходить ко мне.

Золотисто-зелёные глаза напротив удивленно распахнулись.

– Алек, – прошептал он.

– Нет, не говори мне, что я накручиваю, потому что ни черта подобного! – воскликнул парень. – Давай же! Скажи мне правду, Магнус! Я переживу, обещаю.

Лайтвуд чувствовал, как трясутся его руки, как немеют ноги, как замерло сердце в ожидании смертного приговора, но Магнус лишь покачал головой и подошёл к нему, осторожно касаясь пальцами его ладони.

– Я покажу, – сказал он тихо и потянул парня за собой.

Они молчали, пока спускались по лестнице вниз, и молчали, когда уже ехали по Лонг-Айленду. Алек равнодушно наблюдал за мерцанием огней за окном и старательно игнорировал рождественские песни, которые играли по радио.

Страх перед неизвестностью и противный голос внутри подкидывали в голову картинки, в которых Магнус приводит его к своему любовнику или любовнице. Алкоголь лишь усугублял ситуацию, добавляя сцены с Магнусом, целующим не его. Он помотал головой и повернулся к возлюбленному.

– Если ты хочешь расстаться, не обязательно везти меня на другой конец города, – проговорил он пьяно.

Магнус удивлённо вскинул брови, продолжая следить за дорогой.

– Думаю, что тебе лучше потерпеть, Александр. Мы приедем, и ты всё поймёшь.

Алек фыркнул и, скрестив руки на груди, отвернулся к окну.

Машина снизила скорость, осторожно передвигаясь через тихую улицу, на которой неслышно падал снег и мерцали гирлянды на роскошных особняках. Откуда-то доносился знакомый мотив рождественской колыбельной. Магнус припарковался около большого дома, в окнах которого горел свет. Белые колонны перед парадным входом были увенчаны золотистыми лампочками, которые загорались в определённом порядке, создавая иллюзию льющегося шампанского. Омела висела над крыльцом, к которому вела расчищенная дорожка, сопровождаемая маленькими фонарными столбиками. На двери красовался венок.

– Где мы? – нахмурился Алек.

Магнус безмолвно взял его ладонь в свою и повёл к двери. Дом оказался светлым и просторным. Со вкусом обставленный интерьер и подобранные цвета – Алек старательно сжимал челюсти, чтобы не ахнуть от красоты. Здесь было так уютно, так спокойно и… именно таким он представлял себе настоящий дом. Дом, где слышится смех, а по паркету топают пухленькие ножки детей. Дом, где царят любовь и счастье. Дом, куда мчишься со всех ног, как только часы сообщают об окончании рабочего дня.

Сердце ёкнуло, и тёплая и болезненная волна обдала его, окуная в себя целиком. Гостиная горела огнями гирлянд и свечей, расставленных по полкам, мерцала блеском мишуры и упаковки подарков под ёлкой. В камине потрескивали поленья, маленькими искорками раскидываясь в разные стороны, над ним висели ярко-красные с расшитыми снежинками носки для подарков. Алек остановился посреди комнаты и лишь озирался по сторонам, чувствуя, как подступают слёзы к глазам, а когда повернулся к возлюбленному, не смог их сдержать.

Магнус стоял перед ним на одном колене, и свет огней гостиной отражался в его золотисто-зелёных глазах, а в волосах блестели капли растаявшего снега.

– Ты появился в моём офисе полтора года назад, и с тех пор я принадлежу тебе. Я твой, Алек, полностью. Ты говорил, что я ворвался в твою жизнь буйными красками – ты же принёс в мою умиротворение и уют. С тобой спокойно, с тобой надежно, с тобой – так, как я всегда представлял себе счастье. Ты делаешь меня таким счастливым, – последнее Магнус прошептал дрожащим голосом и взял его руку в свою ладонь. – Боже, я так тебя люблю.

Он провёл большим пальцем по мягкой коже возлюбленного.