Ликей. Новое время (роман второй)

Больно? А ты терпи, куда же деваться…

Это не мне больно, это Митеньке. Он там лежит, в жару, головка у него раскалывается… ему плохо, плохо. А он еще маленький и ничего не понимает. Он еще думает, что мама и папа могут от всего спасти. А нет, не от всего.

- Как он этому краалу наподдал! - вопила Маша.

- А он как покатился!

- Папа, а правда у некоторых людей бывает хвост? Вот у скаржей же хвосты.

- Это по телевизору, - бодрым голосом объяснил Алексей, - это просто фантазия, сказка. Придумать можно все, что угодно. А людей с хвостом не бывает. То есть бывает такое уродство, когда рождается ребенок с небольшим хвостиком. Но его можно отрезать.

Алексей, я боюсь за вас…

Положитесь на Христа, Агния.

Алексей зарулил во двор, поставил машину. Вышел и выпустил галдящую ораву наружу. Как будто их не трое, а по меньшей мере, десяток.

- Сейчас вещи соберем - и к бабушке. У меня завтра вылет.

- Ура! - завопили дети. Они любили бывать у бабушки.

Дома Алексей раздел детей и первым делом набрал номер тещи.

Странное дело, никто не ответил. И Лена то же самое говорит - весь день не дозвониться.

Ладно, может, что-то со связью… Алексей в глубине души уже чувствовал - не со связью… это другое что-то. Что-то опять пакостное, жуткое. Он старательно загнал эту мысль вглубь и пошел собирать детские вещи на два дня.

Надо их хоть покормить. Нехорошо Марии Петровне лишние проблемы создавать… Алексей двинулся на кухню. Достал из холодильника пиццу, засунул в микроволновку. Из комнаты донесся сигнал ВН. Было слышно, как Борька важно отвечает: " это квартира Старцевых".

- Пап! Тебя!

Алексей вышел в гостиную. Он уже предчувствовал беду. И сердце сжалось, когда он увидел на экране соседку и подружку Марии Петровны.

- Здравствуйте, Алексей, - сказала женщина как-то растерянно.

- Здравствуйте.

- А я от Марии… Дело вот в чем. Она просила вам позвонить, да у вас весь день нету никого. А мобильник ваш я не знаю номер.

- Что случилось? - губы словно одеревенели. Похоже, остаточное действие наркотика. Нет, не допустят завтра к полету.

- У нее… она заболела сильно. В больницу увезли.

- Что… с ней? - выдохнул Алексей. Соседка замялась.

- Плохо… не знаю. С утра еще увезли. На носилках. Я ее на лестнице встретила.

- А в какую больницу?

- Вроде бы в третью городскую, - сказала соседка неуверенно.

- Спасибо вам большое, - сказал Алексей. Попрощался с женщиной и стал искать номер третьей городской больницы.

Регистратура ответила сразу.

- Ладонкина? Ладонкина Мария, шестьдесят один год. Простите, а она вам кто?

- Теща.

- У нее инсульт, - доверительно сообщила девушка из регистратуры, - обширный… но прогноз хороший, не беспокойтесь.

- С ней… как она сейчас?

- Она в палате интенсивной терапии, так что к экрану подойти не сможет. Но завтра вы можете ее навестить. Состояние пока тяжелое, но сейчас она подключена к восстановительной технике…

Алексей попрощался и выключил ВН. Ткнул лицо в ладони и замер.

Нельзя так, нельзя… что же это происходит? ЗА ЧТО ЭТО НАМ, Господи?

И как это сказать Ленке? Она же умрет. Для нее мать - это все.

Это же невозможно, несправедливо… мы грешили, да. Мы очень много грешили. Но ведь все так. Почему именно нам? И почему, в конце концов, нужно наказывать за грехи ребенка? Я с радостью принимаю волю Господа, когда несчастья касаются меня одного. Но Митенька? А Мария Петровна? А Ленка?

Они-то чем виноваты?

Но может быть, это вовсе и не за грехи… "Алексей, я боюсь за вас". Чего она боится? Что она знает?

Алексей вскочил и забегал по комнате. Потом подошел к темному окну. В небе начали уже расцветать созвездия.

Алексей несколько раз прочитал про себя Иисусову молитву. Как обычно, на душе стало легче. Истерик, выругал он себя. Разнервничался, видите ли…

Иова вспомни. И вообще - в такой ситуации надо спокойно работать. И принимать волю Господа. Это, конечно, особенно трудно, когда дело касается не тебя, а детей, любимых людей. Я бы легко и спокойно принял любое страдание - ну не легко, конечно, но уж не возмущался бы и не спрашивал "за что?" Но - Митька?

Это тяжелее, но и это можно перенести. Как Матерь Божья перенесла страдания Своего Сына. И она бы предпочла сама пойти на крест.

А если Митька умрет, кольнуло в сердце. Тогда… Алексей почувствовал, что на глаза, помимо воли, выползают слезы. Да не умрет он… истерик, слякоть! Алексей выругал себя.

Так… во-первых, нужно решить, кому отдать детей. Алексей пошел в ванную, умылся. Кстати, их еще и кормить пора. Пицца давно разогрелась.

Алексей разрезал пиццу на куски, разложил по тарелкам. Позвал детей. Прочитал молитву, и дети начали есть.

Отец посмотрел на них - самому кусок в горло не шел. Тихонько вышел в гостиную и набрал номер своей матери.

В конце концов, тоже бабушка. Хотя бы в таких исключительных случаях может она взять детей?

У Ларисы в доме было шумно, слышно даже по ВН - кто-то там смеялся глубоким, густым баритоном. Кто-то переключал каналы телевидения. Гремела посуда.