Ликей

- Алексей… пусть вы не ликеид, но вы умный, образованный, культурный человек. Неужели вы придаете такое большое значение национальному единству? Вы ближе к нам, чем к ним, хотя с ними вас объединяет национальность.

- Да нет, Джейн, - устало ответил пилот, - Вы и сами гораздо ближе к ним, чем вам кажется.

- В каком смысле?

- Вы тоже человек… и тоже ошибаетесь. Это нам, людям, свойственно.

- И вы ошибаетесь, - ошеломленно сказала Джейн.

- И я ошибаюсь, - согласился Алексей, - не без этого.

Джейн вдруг ощутила раскаяние… человек рисковал из-за нее жизнью, получил рану. А она теперь дискуссии с ним разводит. Откуда ей знать, может, его брат или отец - член вот такой же националистической группировки. Может, поэтому для него это так болезненно.

Алексей пилотировал, как обычно. Левая рука его была слегка ограничена в движениях, но в "Чайке" она, собственно, не так уж нужна. Джейн предложила было, что машину поведет она сама, но Алексей отказался наотрез.

"А диспетчерская?" Он почти полностью справлялся с управлением одной правой рукой и педалями. Автопилот использовать им почти не пришлось - едва вышли в нужный коридор, как уже через несколько минут внизу на горизонте возникли купола и золотые шпили старого Петербурга. В полете, как обычно, разговаривали мало. Джейн ощущала страшное любопытство… так хотелось понять этого человека. Узнать - чем он дышит, во что верит его непостижимая душа. Но разговорить Алексея казалось совершенно невозможной задачей.

Летчик посадил "Чайку" безупречно, после короткого пробега вывел ее к площадке перед ангарами. Джейн спустилась по подвесному трапу.

- Ну вот и все, - вежливо сказал Алексей, пожимая ей руку.

- Спасибо большое, - ответила она, глядя в глаза пилота, - Я буду ходатайствовать о том, чтобы вам дали премию. Вы просто блестяще справились с задачей.

- Спасибо, но лучше не надо… я имею в виду премию. Можно только одну просьбу?

- Да, пожалуйста, все, что угодно.

- Не упоминайте пожалуйста о том, что произошло в Петрозаводске. Поймите, это честь моего народа… Мне это было бы очень неприятно. Всего лишь кучка недорослей, и… ведь шум поднимется.

- Да, Алекс, я понимаю. Не беспокойтесь, у меня нет никаких причин это рассказывать кому-то. Но как вы объясните вашу рану?

- Нападением уголовников… с целью ограбления. Вы при этом не присутствовали.

- Хорошо. Договорились, - Джейн замолчала.

Ей не хотелось расставаться с пилотом. Как-то внезапно она ощутила, что вот это - чужой, холодный, но практически единственный человек здесь, в России, на которого она может полностью положиться. И вообще - просто не хотелось уходить.

Ведь это - уже насовсем. Нельзя же столько времени пробыть вместе, пережить такие опасности - и вдруг вот так холодно расстаться, может быть, навсегда.

- До свидания, - Алексей улыбнулся, как ей показалось, с каким-то облегчением, и быстро зашагал прочь.

Глава 4. В Петербурге.

- Аркадий, но ведь это же невозможно, - повторила Джейн. Она сидела в глубоком кресле в кабинете директора, плечи и уголки ее губ были опущены. Она видела в окне пасмурное питерское небо, и рифленая сероватая поверхность стен кабинета сливалась с ним, образуя единый, разве что разделенный невесомыми прямыми отрезками рам, нейтральный грунт - чистое, наводящее тоску полотно без единого штриха на нем, без яркого мазка кисти. Джейн поймала себя на том, что почти не ждет ответа. Ах нет, Аркадий говорит что-то… а она как будто не слышит? Что с ней произошло?

- Вы должны учитывать местную специфику, Джейн. Я согласен, что это злоупотребления. Но мы действительно до поры до времени смотрели на это сквозь пальцы. Поймите, что здесь есть два пути - или применять жесткие меры, что вам так не нравится. Или же идти ликейским путем - добиваться того, чтобы уровень жизни у всех был высоким, а с уровнем жизни придут и ВН, и телевидение, и реклама - и соответственно, пропаганда правильного образа жизни. Здесь в столице пропаганда идет нормально, и у нас нет необходимости как-то искусственно ограничивать рождаемость. Но уже в 100 км отсюда… поймите, Джейн, это Россия. И второй путь для нас невозможен просто потому, что не хватает средств. Да, Ликей выделяет средства для консультаций, но он же не может выделить средства буквально на все… Здесь слишком много людей, живущих вне цивилизации.

- Что вы имеете в виду? Это какое-то принципиальное противостояние Ликею?

Национальная или религиозная агрессивность?