Лихачев

Чернушевич писал Лихачеву из Москвы: «Право, мы не можем настроить свою психику на подобные вещи». Вот именно — «настроить психику»…

Лихачеву вспомнилось, как при первом знакомстве с Чернушевичем на прямой вопрос, который Лихачев ему задал, — можно ли рассчитывать сначала на импорт агрегатов, узлов автомобиля, а потом, научившись, делать сложные эти детали самим и работать ритмично, отказаться от импорта, Чернушевич ответил также вопросом:

— Как легче научиться кататься на коньках — сразу на обоих или сначала на одном?

— Думаю, что на обоих! — засмеялся Лихачев. — Но я учился на одном. Просто другого не было.

Чернушевич сразу все понял.

— Но теперь-то мы богаты. Можем и второй заказать, — улыбнулся Чернушевич. — Чем плохо, если бы несколько предприятий доставляли к нашим конвейерам отдельные части и даже агрегаты в сборе. Нужны только хорошие заготовительные цехи у поставщиков и складское хозяйство у нас.

Чем плохо?! В самом деле…

Был ли это просто технический вопрос? Конечно, нет. Не техническое разумение могло это решать, а скорее политическое. Нельзя было представить себе массово-поточное производство без синхронности работы всех заготовительных цехов. А можно ли было добиться этого, заказывая электрооборудование во Франции, ободья колес и свечи в Германии. Передача в чужие руки хотя бы одного звена этой цепи ставила все производство в целом в зависимость от импорта.

Подобно тому как от изъятия из цепи всего одного звена цепь распадается, так и малейшая задержка в доставке детали создаст отступление от ритма конвейера, нарушит весь производственный поток, замедлит, а то и остановит в конечном счете всю работу завода.

Поточно-массовый метод производства был организован по-настоящему только у Форда, и нужно было увидеть это своими глазами.

Однако выехать в Америку из Франции тоже не удалось, визы стали выдавать только в Берлине. Дипломатические отношения между Америкой и СССР не были установлены, и въезд в США для советских людей всячески затруднялся.

Визы не было. Зато в это время пришла из Москвы телеграмма Игнатова с просьбой вернуться на завод не позднее 20 мая. Таким образом, поездку и Америку Ивану Алексеевичу пришлось отложить на неопределенное время.

Глава девятнадцатая

1

Договор на реконструкцию завода АМО с конторой Брандта был подписан Автотрестом 24 мая 1929 года. Именно поэтому партком настаивал на возвращении Лихачева из Германии в Москву к 20 мая. Но Лихачев приехал с опозданием, и договор был подписан Автотрестом без него. В соответствии с этим договором Брандт должен был представить заводу проект реконструкции в определенные, согласованные с заводом сроки. Брандт уехал в Америку накануне возвращения Лихачева, не повидавшись с ним, не поговорив. Это показалось Лихачеву странным. Но Сорокин объяснил, что Брандт уехал, не повидавшись с директором завода, только потому, что его призывали срочные дела фирмы, зато в Москве осталась большая группа американских инженеров. Раньше Лихачев наверняка пустился бы в спор, теперь он только кивал головой и не выражал сомнений, избегая «острых углов».

Совещание с американцами по поводу уже подписанного договора состоялось у Лихачева в кабинете. Оно было довольно торжественным — на столе стояли вазы с пирожными.

Американцы входили в кабинет один за другим, рассаживались, оживленно разговаривали и смеялись. Лихачев рассматривал каждого из них и дружески улыбался. Все они — высокий худощавый Аэрс, толстый жизнерадостный поляк Матысек, респектабельный Уатт — были, пожалуй, чем-то похожи друг на друга. Лица были умные и решительные.

В начале совещания Лихачев произнес небольшую речь. Она была посвящена тому, что пятьдесят лет назад автомобиль родился в Германии, но его подлинным отечеством стала Америка, а теперь среди европейских стран первое место в автостроении начинает занимать Франция, но и она заимствовала передовые методы поточного производства в Америке.

— К сожалению, мы посетили завод «Ситроен», когда он переживал черные дни, — говорил Лихачев, — завод был загружен всего на 25 процентов. Таким образом, и хорошие методы при плохой системе ничего не стоят.

Присутствующие переглянулись. Американцы это заметили, стали спрашивать переводчика. Он объяснил, что Лихачев говорил о пороках капиталистической системы.

С точки зрения Лихачева, в первую очередь нужно было строить внутризаводской транспорт. Склады и ремонтные цехи должны быть готовы еще до пуска завода. Механический, инструментальный цехи также следовало отнести к первоочередным объектам.

Лихачев просил учесть, что взаимная увязка между цехами должна быть продумана в начальный момент проектирования завода.

Во вторую очередь должны быть пущены: кузница, литейные и прессовые цехи. В третью очередь — главный конвейер.

Но прежде всего нужно решить вопросы, относящиеся к конструкции машины, которую следует выпускать.

На этом было сделано ударение. Объект производства определяет весь технологический процесс, а следовательно, и общий проект реконструкции завода.