Лихачев

Смерть Серго потрясла советских людей. Ему, «отважному бойцу старой ленинской гвардии», как писали о нем в мемуарах и некрологах, было тогда тоже всего 50 лет.

Серго любили все. Он был добрый, простой, вдохновенный человек. В его искренность верили. Он никогда не говорил о себе и вообще не любил говорить «я». Он всегда говорил «мы», что и соответствовало духу времени. Работа никогда не была для него просто службой, а была высоким служением делу партии.

В последней своей беседе с работниками наркомата Серго говорил:

«Я считаю, что наша основная задача сегодня — суметь поднять людей на завоевание высот новой техники. Для этого надо смело выдвигать новые, молодые, неокрепшие кадры. К сожалению, главки знают лишь незначительную часть тех замечательных, способных, прекрасных людей, которые выросли за последние годы».

Именно с этими словами любви и доверия, адресованными людям, которых он вырастил, воодушевил, наставил так же, как и Лихачева, Серго Орджоникидзе в половине первого ночи 18 февраля 1937 года закрыл за собой дверь своего кабинета.

Через несколько часов его уже не было в живых.

2

После смерти Серго Наркомат тяжелой промышленности был реорганизован и разделен на несколько наркоматов.

В феврале 1939 года Лихачев был поставлен во главе одного из них. Он стал наркомом среднего машиностроения.

Лихачев воспринял это повышение как доверие партии к его деятельности. Но со стесненным сердцем уходил он с завода.

Наркомату среднего машиностроения подчинялись заводы по изготовлению автомобилей, тракторов, сельскохозяйственных машин, железнодорожных вагонов, автоприцепов, подъемников, электрооборудования и запасных частей для автомобилей.

Руководить столь различными отраслями Лихачеву еще не приходилось, но он перенес сразу же опыт перехода на массово-поточное производство в область строительства железнодорожных вагонов. Он часто бывал на нижнетагильском заводе, где выпускались вагоны, решил проблему изготовления цельнометаллических вагонов.

Не раз с теплым чувством благодарности вспоминал он в то время свою «железную гвардию», вместе с которой «дрался» за организацию поточного производства, за проведение двух реконструкций, за «безостановочный переход».

Таким образом, старый опыт позволил ему с честью выполнить и новое поручение правительства.

XVIII съезд, приняв третий пятилетний план, требовал организации, оперативности и конкретного руководства, в частности, поднятия дела социалистического соревнования.

Люди в ранге наркома работали тогда с утра и до поздней ночи в ожидании звонка, вызова. Уходя домой даже в четыре часа утра, Лихачев обязательно приезжал в наркомат не позже десяти, и не было случая, чтобы он проявил равнодушие к чьей-то просьбе, особенно если речь шла о заводе.

Оторвать от сердца Московский автомобильный завод — ЗИС — Лихачев никогда не мог.

Глава сорок вторая

1

7 ноября 1939 года исполнилось 15 лет с тех пор, как на заводе АМО были изготовлены десять грузовиков-полуторок, которые пробежали в праздничные октябрьские дни 1924 года по Красной площади.

Юбилей отмечали в Колонном зале Дома Союзов 17 ноября 1939 года. В этот день Иван Алексеевич поехал на завод, прошел к главному конвейеру и постоял там, чтобы снова увидеть, как рама автомобиля опускается на рельсы конвейера, как плывут высоко над головой, точно догоняя друг друга, колеса, как покачиваются в блестящей сетке, точно в колыбели, серебряные моторы, как зеленый кузов плавно опускается на цепях вниз, и вот уже готовый автомобиль съезжает с конвейерной ленты к воротам цеха.

Здесь, на заводе, в этот юбилейный день Лихачева не могли не заметить. К нему подходили старые рабочие и говорили: «Вот уж праздник так праздник. И Иван Алексеевич приехал. Настоящий праздник!» Лихачев провел несколько часов на заводе, разговаривая то с тем, то с этим, спрашивая о здоровье, о квартире, о детях.

Он никогда не забывал, ни имен, ни фамилий, потому что умел думать о других.

2

Взглянув на часы, Лихачев вышел из вторых ворот и постоял еще у «второй проходной».

Сквозь решетчатую ограду видна была длинная заводская улица с цветниками, киосками и дуговыми фонарями.

Теперь вдруг, в одну минуту, для него стало очевидным, что это л есть тот самый завод, строгие пропорции которого были вычерчены когда-то на генеральном плане реконструкции.

Вот она, главная магистраль, и прямоугольники цехов направо и налево, и аллея, и цветники, на которых еще сохранились последние красные астры.

Мелкий дождь косо падал с серого неба, но Лихачев продолжал стоять под дождем и смотреть на свой завод.

Люди выходили из проходной. Увидев его, поднимали руки в знак приветствия и бежали к трамваю. Молодые смеялись, хлопали друг друга по плечу. Кивком головы показывали на директора, Лихачев сразу узнал Коляскина и Тимошенко.

На заводской улице было уже совсем пусто, потому что дождь не переставал, но в конце решетки стоял человек в широком дождевом плаще и напряженно вглядывался в глубь заводской территории.

Что он там хотел увидеть?