Лихая Императрица (СИ)

— Не бойся, дорогой, — широко улыбнулась она, сверкнув золотым зубом. — Я поблагодарить подошла. Что ты хочешь, добрый человек? Хочешь, златые горы тебе наворожу, или чтобы мечта сбылась, или чтобы женщины тебя любили, никого кроме тебя не замечали?

— Одна женщина, — грустно усмехнулся Саша.

Раз уж у него говорящий глюк, чего скромничать? Она спрашивает — он ответит.

— Хочу, чтобы моя Катя была счастлива.

Цыганка кивнула, словно бы и не удивилась его просьбе. Потуже затянула на талии узел у шали — всё-таки необычная у неё шаль, в неровном свете фонарей серебряный узор, казалось, перемещается по ткани, как живой.

— Хорошо, всё будет. Садись в самолёт и ни о чём не беспокойся.

Почему он её послушал? Цыганка — галлюцинация не настаивала, разговаривала спокойным ровным голосом, как добрая учительница в начальной школе. Саша поднялся по трапу, занял своё место, выпил горячий чай, который принесла стюардесса и заснул. 

Кто-нибудь, удавите меня!

Марина

Она проснулась сама. Не от привычной, по-утреннему бодрой мелодии будильника, а сама, потому что больше не хотелось спать. Вялые мысли медленно перемещались где-то в глубине сознания. Сегодня воскресенье? Вроде нет, вчера же была пятница, Минаков улетел в Ухтук, она передала ему документы. Кстати, надо позвонить и проверить, сдал ли он их, как положено, под роспись во входящих. Но если сегодня суббота, то какого лешего она до сих пор валяется в кровати?

Марина повернула голову в прикроватной тумбочке, взглянуть на часы. Часов не было. На незнакомой тумбе лежала раскрытая книга, «Мата Хари» — прочитала Марина на обложке, и стояла испачканная кремом тарелка с крошками. Марина лежала на широкой двуспальной кровати, которая, как остров, была окружена коробками, пакетами, бесформенными узлами и какими-то деталями разобранной мебели. Венчал весь этот бардак детский велосипед и огромный плюшевый дельфин. Наверное, производители игрушек реши удивить покупателей рыбой в натуральную величину.

Это не её квартира! Марина зажмурила глаза, открыла, увидела всё то же и опять зажмурилась. Для сновидения всё было слишком реальным, но она точно знала, что вчера поздно вечером легла спать у себя дома. Надела любимую итальянскую пижаму из натурального хлопка, нанесла на лицо и область декольте ночной крем и легла. Пижама на месте?

Марина откинула одеяло и зашлась истерическим криком. Это не она!

Толстое, с едва выраженным намёком на талию тело облегала идиотская ночная рубашка в мелкий сиреневый цветочек. Короткие целлюлитные ноги, ногти накрашены кроваво-красным лаком, ужасные руки и бюст, как у коровы-рекордсменки! Это не она!

Не переставая кричать, Марина вскочила с кровати и, не выбирая дороги, падая и запинаясь, пробралась по узлам и коробкам в ванную комнату, распахнула дверь, замерла у зеркала. От ужаса крик застрял в горле, Марина замолчала, только дышала часто и глубоко, открыв рот, как выброшенная на берег рыба. Из зеркала, с перекошенным и лицом и выпученными глазами, на неё смотрела Катя. Катя Минакова, жена Саши, бывшая одноклассница.

— Этого не может быть, — вслух, громко, произнесла Марина.

Она сошла с ума? Марина ущипнула себя за толстый валик жира там, где предположительно должны находиться бёдра. Больно! Включила кран и сунула ладонь под струю — от холодной воды было холодно, от горячей горячо.

— Шестью семь — сорок два, пятью восемь — сорок. Норма калорий по формуле Бенедикта — тысяча восемьсот. На улице должно быть лето, конец июля.

Она выглянула в окно: прохожие, в лёгких летних одеждах, неторопливо шли по тротуару, цвели бархатцы на клумбе, ребёнок катался на самокате. Вдали возвышались три двадцатьпятки — как гигантские серые свечи они тянулись в небо. Новостройки выстрелили в воздух буквально за пару лет и испортили весь пейзаж. Оказывается, Минаковы живут в её районе! Марина посмотрела в другое окно — точно. Вот мост, вот трасса, маленький парк, за ним школа и Маринин дом.

Она зашла на кухню, распахнула холодильник. Конечно, чем ещё может питаться женщина-бекон? Блинчики с мёдом, колбаса двух видов, сливки, кастрюлька с жирнющим борщом и миска с котлетами, разумеется не овощными. Как апогей обжорства на верхней полке стояла коробочка с пирожными.

Марина передёрнулась от омерзения. Так, реакция у неё нормальная, значит приходится признать, что её, Маринино сознание, каким-то образом переместилось в Катино тело. Это не сон и не фильм ужасов, это реальность. Что делать?

Марина села на стул, налила себе воды и залпом выпила полную кружку. Надо найти Катю. Если Маринино сознание в её теле, то Катино переместилось в тело Марины. О, нет!

— Спокойно, — скомандовала она себе. — Без истерик. Встала, оделась и пошла домой.