Лихая Императрица (СИ)

Саша взял Марину за руку, ласково, как больную, повёл к кровати.

— Тебе надо прилечь, Катенька, — проворковал он. — Моя девочка устала, одни потрясения каждый день. Хочешь чаю? С мятой или с шиповником?

Марина несколько раз щёлкнула пальцами перед его лицом:

— Минаков! Очнись, не надо со мной сюсюкать, как с нервнобольной. Это я, Марина Николаевна, понимаешь? Тело твоей жены, а сознание моё. Очнись, а то оклад урежу!

Саша торопливо закивал, не оставляя попытки уложить её в кровать.

— Конечно ты, кто же ещё. Катя, покажи, пожалуйста, какие таблетки ты пьёшь? Тебе их врач выписывал? Можно мне рецепт посмотреть?

— Трудно поверить, да? Понимаю, сама не сразу поверила, — Марина достала из тумбочки рецепт. — На смотри, ничего наркотического нет, обычные препараты. Только быстро смотри, я пока переоденусь.

Когда она вернулась из ванной, Саша сидел всё так же, разглядывая рецепт.

— Катя, а давно это с тобой? — с тоской в голосе спросил он. — В смысле, раздвоение личности?

Пожалуй, одной Марине не удастся его убедить. Минаков готов верить во что угодно, но не в перемещение сознания.

— Нет, пару недель. Поехали, найдём Катю, и мы вместе тебе всё объясним.

Саша отрицательно затряс головой.

— Ты не можешь оставить меня дома одну, сумасшедшую и неадекватную, — объяснила Марина. — Вдруг решу, что я голубь и вылечу из окна на свободу? Поехали, теряем время. Если тебе так легче, можешь и дальше называть меня Катей.

— У меня голова кругом, — пожаловался Саша.

— Ничего, потом хуже будет. Ты едешь или нет?

Саша встал, молча натянул протянутый Мариной тёплый джемпер, проверил документы и ключи от машины. Марина удовлетворённо кивнула. Сейчас главное — спаси Катю, а кто в чьём теле они позже разберутся. 

Всё, как в страшной сказке

Катя

До вечера она пролежала на мху под сосной: Катю мутило, желудок плавал где-то между лёгкими и почками, голова кружилась, перед глазами мелькали белые искры. Отрава, которой усыпил её Павел, и путешествие в лодке не прошли даром — так плохо ей давно не было. Павел сказал, что никаких лекарств у него нет, вернуть её в город он отказался. Поставил рядом пластиковую кружку с водой и уселся на большом камне ловить рыбу.

Катя то засыпала, то просыпалась, пила воду и пыталась сдержать рвущиеся из горла спазмы. К ночи стало значительно легче, захотелось согреться, вытянуть ноги. Шалаш Павел так и не построил, достал из лодки спальник, разложил на земле.

— Ты можешь лечь рядом со мной, — сказал он.

— Мы не поместимся в одном.

— Я сказал — рядом. Рядом — не значит в спальнике, рядом значит рядом.

— Нет, не хочу.

— Дело твоё.

Он забрался в спальник, она свернулась калачиком под сосной. От земли тянуло холодом, Катя собрала ветки, приготовленные для шалаша, положила их под себя. Надо срочно что-то придумать и позвать на помощь, иначе она подхватит ревматизм, воспаление лёгких и ещё кучу заболеваний, гарантированных переохлаждением.

Катя долго выбирала возможность позвонить — какое счастье, что телефон выпал в машине такси, и она сунула его в маленький кармашек между драпировкой юбки! Какая молодец портниха, придумавшая сделать в пышном нарядном платье небольшой скрытый карман — для помады, ключей или любого небольшого предмета.

Несколько раз Катя уходила «в кустики», но Павел наблюдал за ней и прислушивался. Когда он, наконец, захрапел, она отошла подальше и набрала Марину.

Треск сучьев и ругань сообщили о том, что она попалась. Павел вырвал телефон и одним движением расколол его о дерево.

— Ты! Красивая лгунья! Думаешь, за тобой приедут и заберут тебя от меня? Не надейся!

Катя молчала, сжалась в комок и ждала удара.

— Я слышал, ты назвала моё имя! Надеешься, что найдут по сигналу телефона? Не рассчитывай, у меня нет с собой телефона! Думаешь поджечь лес? У меня нет спичек! Кричать? Тебя никто не услышит. Почему ты молчишь?

— Я тебя боюсь, — призналась Катя.

Павел присел рядом, нежно погладил её по плечу:

— Глупая, глупая маленькая девочка. Не бойся, я не причиню тебе вреда, моей прекрасной девушке, моей нимфе. Не делай больше так, а то мне придётся тебя наказать, я предупреждал. Я не хочу тебя наказывать, я ценю твою целостность и красоту.

Его настроение менялось каждую минуту. Что он имеет в виду под целостностью? Отрежет ей ухо?

Катя усилием воли подавила панику. Она и без того плохо себя чувствует, а если начнёт рыдать, потеряет последние силы.

Она старалась быть очень осторожной, в словах, в действиях, в движениях. Казалось, Павел видит её даже тогда, когда смотрит в другую сторону, или интуиция так развита, или он на звук определяет? Пока он возился с шалашом, Катя разобрала рюкзак и потянула за завязки второго.

— Нет! — раздался голос Павла. — Этот я сам разберу.

— Почему? — Катя сделала самое наивное лицо, на какое была способна.

— Сказал — не трогай.

Павел бросил на землю охапку веток, подошёл, раскрыл рюкзак. Кастрюлька, банки с консервами, одноразовая посуда.

— Там одежда есть? — Катя попыталась заглянуть внутрь, но Павел бесцеремонно оттолкнул её в сторону. — Павел, мне холодно! И комары покусали.