Лихая Императрица (СИ)

— Это всё к первому относится, Сашенька, — довольно промурлыкала она. — Мариша, поменяй мне повязку, а то высохла.

Марина смочила в растворе салфетку и заботливо расправила её на Катиной щеке. От удара Павла на скуле у Кати остался кровоподтёк, посинели и набрякли веки.

— Больно? — спросила она. — Может, всё-таки покажем врачу?

— До твоей свадьбы заживёт, не переживай, — пообещала Катя. — Как моего мужа убеждать будем?

— Всё просто. Вспоминайте что либо, что знаете только вы. Интимные моменты, например, я могу пока выйти.

— Сиди, у нас и без интима есть что вспомнить, — усмехнулся Саша. — Например, куда мы поехали в свадебное путешествие?

Катя засмеялась:

— Начни с того, куда мы собирались. Ты обещал мне Сочи, помнишь? Только у нас на Сочи денег не хватило, и поехали к твоим родственникам, в деревню. Между прочим, меня у них собака чуть не укусила!

— Нечего было к ней в будку лезть, — заметил Саша. — Посмотреть она хотела… Кстати, что ты хотела посмотреть?

— У меня полотенце на заборе висело, я думала, она утащила. Красивое, бамбуковое, между прочим, мне сестра из Турции привезла. Кто же знал, что его соседская коза пожуёт?

— А помнишь, как мы в первый раз всерьёз поссорились? — коварно спросил Саша.

— До свадьбы или после? — уточнила Катя.

— После, разумеется. До свадьбы всё так, не по-настоящему было — большие влюблённые дети, ни забот, ни проблем.

— Не мы поссорились, а ты меня обидел, — нахмурилась Катя. — Должна я была отомстить? Должна. Накрасила тебе ногти на ногах и на руках красным лаком, пока ты спал, и выбросила смывалку, специально ночью к мусоропроводу сходила. Ой! — засмеялась она, поворачиваясь к Марине. — Как он орал! Ему на работу, магазины закрыты, а ногти красные!

Марина представила, как Минаков в гневе мечется по квартире и расхохоталась. Весело они живут, с такой женой, как Катя, скучать не приходится!

— Я проголодался, — сказал Минаков. — Кому чаю?

Чаю захотели все. Перед Катей, на низком столике, Саша поставил бокал, вазочку с печеньем, нарезку из сыра и колбасы, мягкий свежий хлеб. Катя бросила на Марину вопросительный взгляд.

— Ешь, чего уж, — вздохнула Марина. — После того, что ты пережила, надо восстанавливать силы.

Саша неловко подвинул бокал, пристраивая на столик блюдце с лимоном, и разлил чай.

— Я сам уберу! — засуетился Минаков.

Принёс из кухни тряпку, вытер стол, пол, Катя откинула плед, вскочила, выхватила тряпку из его рук.

— Саша! Сколько раз говорила — не возюкай кухонной тряпкой по полу! — закричала она. — Я ею со стола вытираю, а у тебя сплошная антисанитария!

Саша медленно опустился на пол возле дивана:

— Катя… Катя, это ты! Это действительно ты, — прошептал он.

Катя развела руками:

— Да неужели? Значит, пока любимая жена орать не начала, ты её не признал?

— Но ведь не бывает такого, — из последних сил упирался Саша. — Может, у нас массовое помешательство?

Он закрыл глаза, потряс головой, снова открыл. Посмотрел на Марину, на Катю, ущипнул себя за руку. Катя присела рядом с мужем, ласково погладила по щеке.

— Я бы тебя обняла, но, боюсь, будет ещё хуже, — сочувственно сказала она.

Семейные страдания бесцеремонно нарушила Марина. Принесла Кате ещё чаю, под руку как тяжелобольного, проводила Минакова в кресло. Хватит переживать о том, что уже произошло, надо думать и искать выход.

Марина верила, что обмен телами не случился сам по себе: где-то они, все трое, накосячили, раз Вселенная решила устроить с ними злую шутку. Где? Для начала нужен обмен информацией — они должны найти точку соприкосновения. Катя, Марина, Минаков. Минаков, Марина, Катя.

— Напрягаем мозги и вспоминаем последние события, до перевоплощения, — уточнила Марина. — Катя, ты первая, Саша, слушай внимательно, вдруг найдёшь, за что зацепиться.

Ничего необычного у Кати не происходило. Работала, общалась с родственниками и друзьями, мечтала о путешествиях и читала любовные романы и приключения знаменитой шпионки. Когда читать становилось скучно, Катя сама представляла себя шпионкой.

— Теперь ты рассказывай, — потребовала Катя у Марины.

Она задумалась, отпила из бокала холодного чаю, вздохнула:

— Нечего. Дом, работа, зал, фитнес. Всё одно и то же каждый день: контроль над весом, контроль над собой, контроль над эмоциями. Знаешь, Катя, если бы не Минаков, то мне в твоём теле совсем не плохо. Я свободнее стала, раскованнее, не трясусь за каждую съеденную плюшку, не боюсь сказать, что думаю. Во мне же никто не видит теперь Злую Селедку, и Селёдка изменилась, перестала злиться на всех и вся. Главное, на саму себя перестала, научилась прощать свои и чужие слабости. Саша, хоть у тебя было что-то необычное?

Минаков тяжело вздохнул:

— Было, но оно никак не связано с вашим обменом. Галлюцинация у меня была. Первый и, надеюсь, последний раз в жизни.