Лихие. Бригадир

Колоть? — думал Сергеев. — Колоть можно того, кто виноват. Этот не убивал. Оперская чуйка кричала и била в набат. Подстава это. Изощренно хитрая подстава. Сергеев взял протокол, положил в материалы дела и пошел в кабинет начальства. С тяжелым сердцем он туда пошел. Баранов, с которым они раньше водку пили, стал теперь большим человеком. Получил майора, должность и.о. начальника отдела МВД по Лобне. Считай, сел на подполковничью должность… Не узнать теперь человека.

— Разрешите, — просунул он голову в кабинет.

— Заходи! — Баранов смотрел волком с того самого дня, как убили Вахидова.

Значит, дыма без огня не бывает, — подумал Сергеев. — Часто покойного кооператора с ним видели. Дела у них какие-то общие были.

— Тут, товарищ майор, вот какое дело, — сказал капитан, раскрывая папку. — Не клеится дело Вахидова. Белыми нитками все шито. Подстава это. И звонки в дежурку поступили странные. И про угрозы Вахидова никто больше на рынке не слышал. Да и странно это было бы. Не станет племянник авторитета кооператору дань платить. Западло это. И Вахидов не полный дурак, чтобы с него ее требовать. Нож украли, а потом в ране оставили, чтобы ложный след нам дать. Зуб даю. У нас одна зацепка — УАЗ. Надо всех владельцев трясти. Все остальное нам как приманку бросили.

— Ты, Сергеев, совсем головой тронулся! — прошипел Баранов, который даже красными пятнами пошел. — Ты чего несешь? Четверо убитых, двое пропали! Дело Вахидова в главке на контроле! У тебя орудие убийства с пальцами, у тебя мотив — война банд! Кости Хмурого и брата его против Вахидова! Потерпевшие клички налетчиков из банды слышали! Тебе что еще надо? Коли его!

— Он не расколется, — решительно сказал Сергеев, — а выбивать показаний я не буду. Даже для того, чтобы с тебя, Володя, приставку и.о. сняли. Понял⁈

— У меня полный обезьянник братвы! — еще тише прошипел Баранов. — Мне теперь что, выпустить их теперь? Веди его в резиновую комнату и отмудохай как следует. Или слоника ему сделай! Электрический провод на хер повесь, в конце концов. Пусть пишет… И на них тоже пусть пишет. Мы же город от этой мрази враз почистим! Ты что не понимаешь, что мы ОПГ взяли? Да за это сразу звезда на погон упадет!

— Не стану, — с каменным лицом ответил Сергеев. — Я свою звезду честно выслужу. Хочешь, забирай у меня это дело.

— И заберу, — проорал Баранов. — Ты чего позволяешь себе? Совсем нюх потерял, капитан?

— Разрешите идти? — встал Сергеев.

— Иди! — заорал майор. — Стеклову дело сдашь, чистоплюй хренов!

* * *

Толян водил взглядом по сторонам, едва понимая, что с ним происходит. Он сидел, привязанный к стулу в полутемном помещении. С него сняли противогаз, когда он почти потерял сознание. В который раз уже сняли. Советская милиция была не сахар, а милиция российская озверела вконец, потеряв берега. Не было раньше в городеле резиновой комнаты, она только при Баранове появилась. Ни звука отсюда не выходит, даже если бьют тут кого-то от всей души.

— Ну, — ласково посмотрел на Толяна лысый опер по фамилии Стеклов. — Будем чистосердечное писать?

— Не убивал я, — прохрипел Толян. — Богом клянусь, начальник!

— Какой ты упрямый пациент, — неприятно удивился мент. — Нож твой? Пальцы твои? Говори!

— Мои, — промычал Толян. — Но я не убивал.

— Ну, сука, достукаешься ты у меня, — зло сказал Стеклов и надел противогаз. — Готов? — подмигнул он задержанному. — Тогда поехали!

Опер пережал трубку воздуховода, а Толян через несколько секунд начал задыхаться и биться на стуле, едва его не опрокинув. По бокам его держали еще двое.

— Открывай, задохнется! — заволновался один из них, молоденький лейтенант.

— Теперь как?

Стеклов с удовольствием разглядывал глаза Толяна, в которых лопнули сосуды. Противогаз оказался полон рвотных масс, в которых было перемазано лицо мясника.

— Хр… все подпишу. Только убери это… Богом прошу…

— Отлично. Как говорится, признание — царица доказательств. Давай под протокол. Во сколько приехал к дому Вахидова?

— Не помню…

— Записывай, Нестеренко! К дому Вахидова я приехал примерно в 12–45…

* * *

Я припарковал девятку у входа в ресторан «Советская». Сердце колотилось немного быстрее обычного, но я постарался сохранить невозмутимый вид. Сегодня решалась не только моя судьба, но и судьба всей Лобни. Звонок от Лакобы раздался вчера поздно ночью, после чего спал я плохо. Ворочался, прикидывал. Проскочу или не проскочу…

Кивнув охраннику на входе, я прошел внутрь. Метрдотель, увидев меня, понимающе улыбнулся и указал на лестницу, ведущую на второй этаж. Там располагались VIP-кабинеты, один из которых сегодня занимали самые влиятельные люди криминальной Москвы.

Я глубоко вздохнул и постучал в дверь.

— Входи, Хлыст, — раздался хриплый голос Лакобы.

Я вошел в кабинет и огляделся. За большим круглым столом сидели трое воров: Лакоба, Компас и Северянин. В комнате было сильно накурено, пепельницы были забиты бычками. Я пожал руки, присмотрелся к двум незнакомым мне авторитетам.