Лихие. Смотрящий

Ладва тоже красавчик — мучил оперов вопросиками с подначкой. «А уже провели взрывотехническую экспертизу? Это точно не газ рванул?», «Вы полагаете, что человек после такого покушения может уйти с места преступления собственными ногами? Господин Хлыстов был в шоке и не осознавал происходящего». Я активно кивал, подтверждая, что ничего не осознаю и по сей день.

Из трупов в Сакуре удалось опознать на сто процентов только тело Архипа. Как раз по сломанным ушам, хрящи которых не сгорели. Босого опознали сотрудники по фото, а Юлю и вовсе не опознал никто. То, что от нее осталось, в принципе опознать было невозможно. Вот такой печальный итог предательства.

— Поймите! — убеждал я оперов со всей энергией, на которую только был способен. — Мне убивать Вадима Николаевича и его людей не было никакого резона. Мы только что открыли вместе казино, его помощь была просто неоценима. Даже не знаю, как теперь справлюсь без него.

Опера смеялись мне в лицо и шутили, что с такой «потерей» поможет справиться только доля шадринских и доходы с нее. Они не верили ни одному моему слову. Собственно, мне на это было насрать с высокой башни — про наши разборки они все равно не в курсе, а внятного мотива у них не было. Если не считать за мотив попытку завладения долей партнера. Но как говорится, знать и догадываться — разные вещи. Санкцию прокурорских на мой арест они не получили, да и не запрашивали. Не хотели идиотами выглядеть. Их же любой адвокат в суде порвет. Даже не такой козырный, как мой.

А вот почему меня не стали качать дальше, я узнал, заехав вечером во Дворец Раджи. Ко мне пулей метнулась Любка-крыска.

— Сергей Дмитриевич! Вас просят наверх, в вип-комнаты!

— Кто просит? — я взглянул в декольте девушки, из которого почти вываливались наружу сиськи, потом мой взгляд скользнул ниже, к мини-юбке и черным кружевным чулкам, края которых не скрывал подол. Неужели все-таки Гирш клюнул на этот ходячий секс?

— Аарон Моисеевич.

Точно, клюнул! Я хлопнул Любу пониже спины, а потом быстрым шагом, почти бегом поднялся по лестнице. Крыска семенила следом.

— Он тебя уже трахнул? — в коридоре я остановился и поправил галстук. Пригладил волосы на голове.

— Попытался, — Люба покраснела.

— Что значит попытался? — обалдел я. — Ты что, ломаться начала?

— Ну, он пьяный был, — перепугалась Любка, — и у него не так чтобы стоял… Но я, Сергей Дмитриевич, очень старалась!

— Верю! — я ободряюще потрепал ее по содержимому обширного декольте и взялся за ручку двери. — Продолжай стараться. На тебе должок.

В вип-комнате играли четверо. Сам Гирш во главе стола, Аратунян, Смолевич из СБ-Агро и Березовский. Карты так и летали туда-сюда, а я не знал, куда себя деть. Свободного стула присесть нету, самому идти за ним не комильфо.

— Как, Сергей Дмитриевич, съездили в МУР? — тихо проскрипел Гирш, раздавая карты.

— Да вроде все ровно прошло, — осторожно ответил я. Никто со мной не поздоровался — плохой знак. Я посмотрел на стол — на нем лежала целая гора фишек самого высокого номинала. Тут на кону стояло несколько сот тысяч долларов.

— Это хорошо, — хмыкнул Гирш, — просто отлично! Мы позаботились, чтобы такой предприимчивый молодой человек не попал под каток правосудия. Я сам знаете ли в 72-м… впрочем не будем о плохом.

По-русски говорил Аарон чисто, без акцента. Судя по информации, которую мне собрал особист — Гирш в 75-м эмигрировал из страны по еврейской линии, осел в Штатах. Там сделал большую карьеру при демократической партии, стал каким-то функционером. Потом работал в Международном валютном фонде. И, видимо, так хорошо работал, что его послали надзирать за Россией. Так сказать, изнутри.

— Долю шадринских передашь вот ему, — Гирш колодой карт показал на довольного Березовского. Тот мерзко улыбнулся мне и произнес:

— Сработаемся вместе, Сергей Дмитриевич?

И стоило воевать с шадринскими, чтобы поменять шило на мыло?

— Несомненно, Борис Абрамыч, несомненно, — натянул я любезную маску на свою не слишком радостную физиономию.

— А ты ведь тоже любишь суши, Абрамыч! — засмеялся Аратунян. — А то смотри, до чего японская кухня людей доводит.

— Это они с соусами перемудрили, — хохотнул Смолевич. — Ядерные соусы у них какие-то. Ты теперь, Боря, тоже поаккуратней будь…

Любители покера заулыбались, а вот лицо Березовского окаменело. Не понравилась ему шутка, и он бросил на меня задумчивый взгляд. И почему люди такие недоверчивые? Не понимаю! Меня ведь даже из милиции отпустили!

Ах да! Милиция! У меня на завтра намечена кое-какая встреча с товарищем из министерства. Очень нужно вытащить одного человечка, иначе его просто убьют…

* * *