Лихо. Медь и мёд

– Встать сможешь? – Юрген обернулся и подал Чарне руку. – Нет? Ладно, пока сиди.

Одет мужчина оказался просто – в порты и рубаху с кубретским шитьём, которое тонко окаймляло ворот и тянулось вниз, до середины груди, узкой виноградной лозой. Ворот был свободным и открывал мощную шею. Рукава мужчина закатывал – что ж, заметил Юрген, такими руками можно было бы скрутить соперников и без всякого колдовства.

Тем не менее Юрген – хороший колдун и так просто не дастся.

Когда мужчина подошёл, Юрген рассмотрел его лицо. Он ожидал, что черты окажутся кубретскими – как у лиц, которые зарисовывал Хранко: благородные горбатые носы, широкие брови, тёмные южные глаза. Но незнакомец выглядел как северянин – сероглазый, с носом картошкой. На подбородке и шее – короткая каштановая щетина. Лет ему было, на взгляд Юргена, сорок с небольшим.

– Нужна помощь? – спросил он, когда поравнялся с Юргеном. Кивнул в сторону Чарны.

Ростом он оказался ниже Юргена на полголовы, зато в плечах – шире раза в два.

– Может быть. – Юрген всё так же прикрывал Чарну собой. Он подумал, что помощь принимать рановато. – Меня зовут Юрген, а это – Чарна. Мы из Дикого двора.

Незнакомец усмехнулся.

– Дети Йовара? – Он задумчиво прищёлкнул языком. – Далековато вас занесло.

– Ты следил за нами, – отметил Юрген без тени недовольства.

– Да, – признал незнакомец. – Мы с женой живём неподалёку. И мы не из чародейских дворов, поэтому нас и настораживают заезжие колдуны.

Он протянул крупную короткопалую ладонь.

– Мал, – представился он и улыбнулся, глядя на то, как брови Юргена удивлённо поползли вверх. – А ты многое знаешь, да, парень?

– Ещё бы не знать. – Юрген растерянно пожал его руку.

Одна из самых кровавых страниц истории Драга Ложи – падение Двора Теней, пленение Нимхе и убийство её учеников… Юрген не ожидал, что когда-нибудь встретится с Малом – вот так просто, лицом к лицу, – единственным, кто пережил это, и то благодаря внезапному заступничеству господина Грацека. Но с другой стороны, это и неудивительно. Он ведь слышал, что Мал вёл уединённую жизнь в Кубретском господарстве, – отчего бы им не пересечься?..

– Я тоже не желаю вам зла, – сказал Мал и перевёл взгляд с Юргена на Чарну. – Если захотите, я отведу вас к себе домой. Куда бы вы ни шли, кажется, ваша дорога откладывается.

– Это точно. – Юрген наклонился к Чарне, и та обвила его шею руками. Встала с его помощью, поджимая ногу. – Попробуешь перекинуться?

– Не стоит. – Мал покачал головой. – Может сильнее вывихнуть сустав. – (Юрген мысленно присвистнул: значит, он и падение Чарны застал.) – Одну девушку мы с тобой уж как-нибудь донесём.

Он взял у Юргена один из наплечных мешков и предложил Чарне опереться и о его шею.

– Не бойся, – сказал он Чарне и повернулся к Юргену. Указал на горы свободной рукой. – Мой дом вон там, через перелесок. Если ты или твоя подруга устанете, я могу повезти её на спине.

– Не стоит. – Чарна замотала головой и облизнула сухие губы. – Спасибо.

Она сжала плечо Юргена.

– Не бойся, – повторил Юрген полушёпотом и обхватил её поперёк спины. – Справимся.

А если что пойдёт не так, добавил он мысленно, и Мал окажется не таким добродушным, каким хочет казаться, то Юрген справится и с этим. Старые истории говорили: Мала пощадили, потому что он был недоучкой и слабым подмастерьем Нимхе. А вот про Юргена такого никто бы не сказал.

Он усмехнулся про себя. Посмотрел на горы.

Да уж. Если Драга Ложа придёт, чтобы свести счёты с Йоваром, его, Юргена, убьют первым.

* * *

– Лапушка, да не переживай так. – Ацхик, жена Мала, закрепила повязку на лодыжке Чарны. – До свадьбы заживёт.

Она омыла в плошке пальцы, испачканные травяной мазью. Лодыжка Чарны опухла, но Ацхик, ощупав её и надавив с разных сторон, предположила, что кости целы. Она посоветовала Чарне побольше отдыхать и уложила гостью на лежанку, укрытую узорным кубретским ковром. Предупредила, что от мази едва ли будет много толку, но всё же это лучше, чем ничего. Хотя главное, что вылечит Чарну, – это время и покой.

Произношение Ацхик было необычное, кубретское – с раскатистым «р-р» и «ы», похожим на «и». И если Мал ещё мог внушить Юргену беспокойство, то рядом с Ацхик затихала даже его вечная подозрительность.

Ей было лет тридцать пять, и, по её словам, она превращалась в горную козу. Тёмные волосы она покрывала платком, который завязывала сзади, под косой. Ацхик была стройна и невысока ростом, с крупным горбатым носом и блестящими карими глазами. Носила льняное платье, подпоясанное расшитым передником: на груди – узор из алых гранатов.

Комнатка была небольшой, и Ацхик, сидя у лежанки Чарны, сумела дотянуться до низкого стола, за которым на подушках сидели Юрген с Малом. Ацхик взяла блюдо с лепёшками и передала его Чарне.

– Нам не привыкать к ушибам и ранам, – сказала она. – Горы. Но будь моя воля, я бы жила ещё выше… Только боюсь, как бы Мал откуда-нибудь не свалился.

Кивнула Чарне:

– Кушай.