Лиходеи с Мертвых болот

Гришка сначала хотел броситься на помощь и биться отчаянно, как только сможет, лишь бы вызволить Варю. Он уже было сделал шаг навстречу стрельцам — куда только делась былая боязливость. (Сейчас, пожалуй, впервые он понял, что такое настоящая ярость.) К счастью, он вовремя взял себя в руки, как бы очнулся. Даже вооруженному, ему вряд ли справиться с одним стрельцом, не то что с четырьмя. Он лишь даст себя легко повязать и не то что не спасет Варвару, а наоборот — окончательно угробит их обоих.

Бежал оттуда Гришка со всех ног. Он слышал, как грянул выстрел и где-то совсем рядом просвистела пуля. Сзади слышался треск ломающихся кустов — преследователи были неподалеку.

— Стой!

Гришка от отчаяния прибавил ходу, хоть это было почти невозможно, и вот шум стал отдаляться. И когда Гришка все-таки оглянулся, то не увидел сзади никого.

«Вроде убег», — подумал он и как сглазил. Больная нога подвернулась и он упал. Стопа отозвалась резкой болью.

Шум, топот, ругань приближались. Гришка огляделся. Бежать он не мог — с подвернутой ногой далеко не убежишь, только попадешься на глаза преследователям. Гришка отполз к кипе веток и листьев, наверное, натасканных каким-то животным. За ней не так чтобы очень хорошо спрятался, но на первый взгляд заметить его было трудно. Правда, если начнут хорошо искать, то убежище не спасет.

— Где он? — донесся голос совсем близко. — Не видать, не слыхать.

— Сюда побег и исчез, как сквозь землю провалился. Может, схоронился где?

— Да где он схоронился! Эх, нужно догнать, не то Егорий шкуру сдерет. Живой он нам нужен.

— Или мертвый. Лучше мертвый. Разбойничья душа.

— Не, нельзя так.

— А Фролу отдавать можно? Этому разбойничку самому лучше было б быстрее с жизнью распрощаться.

Перепуганный Гришка, затаив дыхание, отодвинулся чуть подальше и неожиданно провалился в глубокую яму, больно ударившись поврежденной ногой.

— Слышь? — спросил один из стрельцов.

— Вроде треск, — сказал его напарник. — Вон там.

— Смотри, куча веток. Может, здесь?

— А вот сумка холщовая. Кажись, его. Э, где ты там? Вылазь! Не то быстро башку снесем! — крикнул десятник.

Они саблями начали расшвыривать кучу, подбираясь все ближе к Гришке. Тот уже в мыслях распрощался с жизнью и сделал движение, пытаясь встать. Уже не было смысла продолжать играть в эти игры. Он попался.

Вдруг сзади раздался треск и сопение. Какая-то тварь, сломя голову, кинулась в лес.

— О, бог ты мой! — перекрестился десятник. — Так то кабан был. А ты чего, баранья башка, удумал?

— А сумка откуда?

— Обронил разбойник… Фу, пока возились здесь, он, наверное, уже за тридевять земель утек…

— Да теперь точно староста шкуру спустит.

— Пускай ведьме Варварке спускает. Она его, стервеца, спугнула…

У тлеющего костра, тяжело опершись на дубину, в одиночестве сидел Сила.

— Вечер добрый, — отдышавшись, сказал Гришка.

— Добрый. Унесли все-таки тебя черти. Зря я тебя, что ль, предупреждал? — осуждающе покачал головой Сила Беспалый.

— Дело важное было.

— Важное дело будет, когда тебе твою дурацкую башку оторвут.

— Считай, что уже оторвали, а также грудь ножом острым вспороли и сердце вынули, — пожаловался Гришка.

— Говоришь гладко, как молитвы читаешь, — усмехнулся Сила. — Что стряслось?

— Плохо мне, — Гришка закусил губу, чтобы не расплакаться.

Выслушав его сумбурный рассказ, Сила озадаченно покачал головой:

— Ну и кашу ты заварил.

— Без Варвары мне жизнь не в жизнь! — признался Гришка.

Беспалый погладил пальцами свою дубину.

— Эх, связала меня с тобой судьбина… Ладно, попытаемся твою Варюху выручить…

* * *

Сон был беспокойный, наполненный тяжелыми, липкими кошмарами, ни один из которых не задержался в памяти Гришки.

Сила растолкал его, когда болота еще спали во тьме. Было довольно прохладно: со вчерашнего дня вдруг подул пронзительный ветер и жара спала. Нет ничего неприятнее, как ранним утром вылезать наружу из-под нагретой теплом твоего тела овечьей шкуры.

— Да вставай же ты! — Сила чувствительно ткнул в бок Гришку, который никак не мог очухаться от сна и понять, что же от него хотят.

— А чего?

— Да тихо ты! Вставай, посмотрим, где деваху твою губной староста спрятал.

Гришка поднялся, зачерпнул горсть болотной воды, умыл лицо, после чего полегчало, мысли стали яснее и четче. Беспалый вручил ему пистоль и саблю. Свою дубину он оставил в логове, сам же прихватил огромный, почти в человеческий рост, суковатый посох.

— Выходим, — прошептал он.

Когда они оказались на достаточном расстоянии от разбойничьего пристанища, но были еще далеко от починка, то говорить смогли без опаски. Из всех тем для разговора Гришку интересовала только одна — что будет с Варварой и как ее вызволить.

— Неважные дела, — сказал Беспалый. — Замучить девку могут. У воеводы суд несправедливый. Как отведает твоя девка кандалов да батагов — если слишком нежная, может и не перенести.

— Как же так? Хуже разбойников. Что ж за власть такая?! — возмутился Гришка.