Лихое время

«В руки уголовного розыска, – сообщал несколько дней спустя „Дальне-Восточный Телеграф“, – попал вор-рецидивист Андрей Калашников… Прибыв в Читу и не теряя времени, Калашников сразу приступил к организации „дела“. Подыскать сподвижников было не трудно, так как Чита, хотя столица и молодая, подобным материалом обладает в достаточном количестве. Скоро нашлись достойные помощники в лице бывших ссыльнопоселенцев Кровницкого и Журомского. Первый в воровском мире пользовался популярностью виртуознейшего специалиста „по замкам“, да и в действительности был таким. За Кровницким уголовным розыском зарегистрировано за короткий срок 7 краж со взломами, – в магазине Второва, в кооперативе, у Будрина и др. Журомский появился на преступном горизонте после бегства из Верхнеудинской тюрьмы. Пополнив шайку еще Блистратовым, „своим“ человеком, и Андреевым, „новичком“, но подающим большие надежды, Калашников, ставший во главе ее, надумал „обработать“ губком, где, по его расчетам „деньги должны быть“, а охрана – пустяковая. Однако это намерение пришлось оставить, а заняться другим. Шайкой был ограблен китайский магазин, откуда взята мануфактура на сумму около 5 т. р. зол. При розыске мануфактуры было установлено, что милиционеры Белозеров и Петров присвоили часть найденной мануфактуры, за что и были арестованы…»

Своего тезку, Пашку Белозерова, с которым Петров служил в одном участке, он втянул в дело, зная жадность Белозерова, его любовь выпить и покутить на дармовщинку. Во время ограбления, пока «виртуоз по замкам» Кровницкий ломал эти самые замки и запоры, Петров и Белозеров стояли на атанде – прикрывали ограбление. В форме своей милицейской, под видом поста.

Участие Петрова и Белозерова в ограблении, да еще в одной связке с матерыми уголовниками, явилось небывалым позором для читинской милиции, поэтому так стыдливо и дали газетчикам сведения о задержании преступников, мол, это уже в ходе розыска милиционеры позарились на барахло.

Но сдача милиции конкурентов для Бизина и Ленкова на этом не закончилась. Мало ли что могли поведать на допросах Калашников и его подручные. Концы требовалось обрубить! Тертый Калач не нужен был даже в тюремной ипостаси – и там под свои знамена он мог собрать немалое число читинских уголовничков, да и оказывать заметное воздействие на местный преступный мир, ведь давно известно, что для тюремного «телеграфа» высокие стены – не преграда. С другой стороны, Ленков никогда не забывал об им же установленном в шайке законе: в руки сыскарей никому не попадать!

«Постановление № 6.

1922 года января 21 дня. Начальник Читинского отделения угрозыска, принимая во внимание, что арестованные:

1) Елистратенко Макар Сидорович; 2) Калашников Андрей Архипович; 3) Кровницкий Игнатий Андреевич; 4) Андреев Николай Владимирович; 5) Журомский Владимир Матвеевич; 6) Белозеров Павел Васильевич и 7) Петров Павел Александрович подозреваются в краже мануфактуры из магазина „Дун-Син-Тай“, в укрывательстве преступников и краденого, каковое подозрение обстоятельствами дела и самосознанием арестованных вполне подтверждается, что арестованные семь лиц, находясь на свободе, вполне могут скрыться и скрыть следы преступления, руководствуясь п.п. 257 и 416 Уст. Угол. Судопроизводства, постановил:

Елистратенко, Калашникова, Кровницкого, Андреева, Журомского, Белозерова и Петрова на время производства дознания и впредь до распоряжения начальника угрозыска подвергнуть личному задержанию при Читинской областной тюрьме, о чем им объявить с распискою на сем же, сообщив копию сего постановления в место содержания, областную следственную комиссию и народному следователю 1-го участка г. Читы.

Начальник угрозыска – Фоменко».

Ниже подписи начальника уголовного розыска под словами «Мне объявлено:» корячились семь росписей задержанных.