Лихое время

– Дмитрий Иванович, давайте к нам, тут как раз про Ленкова гутарим! Вы поглядите, что делается! Не рядовые, какие-нибудь тёмные, партизанские бойцы, а их командиры прямо-таки круговую поруку по защите этого бандита организовали. Хотели Аносова убить…

– Погоди, погоди, слушай! Подымай всех, кто у тебя есть. И хорошо бы с автомобилем решить. Дело вот такое вырисовывается…

Вскоре группа сотрудников угрозыска во главе с Фоменко прибыла в Госполитохрану. Здесь уже собрались те, кого Лавров сумел спешно оповестить. Всего набралось двенадцать человек, вместе с Аносовым, который, показывая Лаврову и Фоменко свой браунинг, заклинал их взять его на операцию.

Созвонившись с Бельским, Лавров получил «добро» на операцию, решил вопрос с автомобилем – вскорости потрепанный «рено» уже фырчал во дворе под окнами.

Быстро загрузились в дощатый кузов, и машина покатила в сторону темных Кузнечных рядов, чихая газолиновой вонью и подымая брехливых собак.

Не доезжая до дома, заглушили мотор. Дальше двинулись пешком, двумя цепочками вдоль заборов. Ночные звёзды, крупные и близкие, ещё не начали сколь заметно тускнеть, но на востоке уже занимался рассвет. Шёл четвертый час утра.

– Надо сориентироваться, перекрыть все подходы к дому, – предложил Фоменко. В отблеске заходящей за сопку луны его кожанка переливалась быстрыми, то исчезающими, то возникающими вновь бликами.

– Давай, Лавров, пошлём разведку, пусть хорошенько рассмотрят двор, не против? И вот что ещё. Со стороны соседей, присмотрись-ка, забор невысокий, надо туда сразу людей послать.

Лаврову импонировало, что Фоменко с ним советуется, а распоряжается всем здесь он. Разведку из двух человек тут же выслал. Те бесшумно открыли калитку, скользнули в темень. Сбоку, от соседей, залаяли собаки, дальше по улице их звон подхватили другие.

– Слышьте, командиры! Вы, прям, наступление целое готовите! – притиснулся между Фоменко и Лавровым здоровый Аносов. – Чего тут примеряться. Пока вы тут тактику разрабатываете, окончательно рассветёт, и все мы – на мушке! Думаю так – дом окружить и потребовать сдаться, а ежели нет – садить из всех стволов в эту сволочь!

– А ты уверен, что там одни бандиты? – злым шепотом спросил Дмитрий Иванович.

– Ну, так и что? А как иначе? Зайдем и скажем: здрасьте, невиновные отойдите в сторону!

– Товарищ Лавров, разведчики вернулись! – из темноты возник один из чекистов.

«Разведчики» доложили: двор небольшой, но основательно захламлён. Дрова, телега, прочий хлам. Из надворных построек – сарай, конюшня. За ними – тыльная улица, там уже сотрудники есть, а с другой стороны – соседский дом. Забор действительно невысокий – метра полтора.

– Сделать предлагаю так, – сказал Дмитрий Иванович. – Зайдем во двор, рассредоточимся, вперед пойдут Баташев с Ашихминым. Пусть попробуют вызвать хозяев на разговор. Прощупаем, как среагируют. Сходка, если была, то явно закончилась, но в любом случае все разойтись не могли. Как правило, загуливают, тут и спят.

– Согласен, – кивнул Лавров.

3

Михаил Баташёв и Степан Ашихмин, держа наготове оружие, с разных сторон подобрались к невысокому крылечку. Ашихмин осторожно дотронулся до двери, слегка толкнул. Заскрипев, она приоткрылась. Тут же послышались шаги, раздался напряжённый гнусавый женский голос:

– Кто там?

– Где Курносая? – спросил в ответ грозным тоном Ашихмин. – Ты, что ли?

– Ну, я.

На пороге забелела тощая фигура в длинной ночной рубашке.

– Прям как ждала, – усмехнулся Ашихмин. – Чево не спится, красавица? Утрешний сон – самый сладкий.

– Ага, ты мне сахару насыпал! Какого рожна шаритесь?

– А чево у вас двери не закрыты? – задал Ашихмин новый вопрос.

– Забыли.

– Чужие в доме есть? – спросил Баташёв.

– Так, почитай, туточки, окромя нас, Гроховских, все чужие проживают. Да и дом – тоже чужой. Запродал его папашка…

Ленка привычно перешла на игривый тон.

– А чо за интерес? Бабьей лаской интересуетесь?

– Ага, по тебе заскучали! – бросил ехидно Ашихмин, кивая на тряпошную нашлепку у Гроховской на месте носа.

Ленка оскорблённо отвернулась. Буркнула:

– Миловались-обнимались, сами и наградили, кобели…

– Собирайся, с нами пойдёшь, – прервал никчемный диалог Баташёв.

– Малых моих тоже заберете?

– Что же, не на кого оставить?

– Кому жа оне нужны, окромя матери! – надрывно, со слезой в голосе, проговорила Гроховская.

– Кончай плаксивость разводить! Кто в доме ещё есть, я тебя спрашиваю? – повысил голос Ашихмин.

– Хозяева и квантиранты.

– Иди вперёд, лампу зажги.

В кухне на столе Ленка засветила керосиновую лампу, осветившую постеленный на полу потник, покрытый старым лоскутным одеялом.

– Кто тут спал? – спросил появившийся на пороге Фоменко.

– Был да ушёл, – проскороговорила Курносая, зло зыркая глазами.

– Самойлов?

– А хотя бы и он!

– Давно простились?

– Али упомнишь… – потянулась Гроховская, нарочито зевая.

– Упомнишь, – пообещал Фоменко. – Кто из мужиков в доме?

– Я тут.

Сбоку, из темной спальной комнатки, выступила фигура в белой исподней рубашке и подштанниках.

– Кто такой?

– Домовладелец это новый, Киргинцев Мишка, – опередила Гроховская.

– Ага, – подтвердил нескладный мужичок.